Страж мира мертвых. София Соколова

на спинку, закрыла глаза. Возможно там ответы на мои вопросы. Но у меня нет никаких вопросов, на которые я бы хотела получить ответ у этой семьи. Эти люди мне не нужны. Что может быть общего у нас с мистером Уильямом?

      Вопросов нет или все—таки есть? – переспросила я себя. И мозг ответил – «Есть, и ответ там, по ту сторону экрана».

      Стук в дверь отвлек меня от мыслей. Я попросила войти.

      – Мадам, разрешите я, поставлю вазу с фруктами и графин с апельсиновым соком. Я вас больше не побеспокою, – подчеркнула моя горничная Кэт.

      – Да, конечно, спасибо.

      Когда Кэт уходя за собой, закрыла дверь, я расположилась удобно на кресле и запустила видео. На меня смотрел через объектив своей камеры молодой человек в инвалидной коляске.

      – Привет, я Фред. Если ты смотришь эту запись – значит, мой отец не решился тебя найти, когда ты еще была маленькой. И только спустя 55 лет, как в пророчестве он, тебя отыскал.

      Сердце перестало биться на мгновенье, в глазах помутнело. Я выпила глоток воды, вроде как полегчало. По ту сторону экрана тоже была гробовая тишина. Не вольно я приложила к экрану правую ладонь. Фред приложил свою ладонь на мою. Пару минут, не отведя глаз, мы смотрели друг на друга.

      – У тебя мои глаза – тихо прошептала я, так словно по ту сторону сидит живой человек.

      – Нет, это у тебя мои глаза, – ответ не заставил себя ждать.

      – Вообще-то у меня глаза моей мамы.

      – Конечно. Они у тебя очень красивые, как и ты сама, – тихо шепотом выговорил, улыбаясь, Фред. Ты устала сегодня, слишком много потрясений. Может, отдохнешь? А завтра исчезнет страх, нервозность и мы продолжим.

      – Ты издеваешься? Думаешь, я смогу? Теперь уже, останусь.

      Его улыбающиеся карие глаза были наполнены добротой и любовью.

      – И, что дальше?

      – Дальше? Про то, как я стал инвалидом и оказался в Гималаях, тебе рассказали. Это было мое предисловие написанное мной для тебя. Достань дневник с полки, он стоит на верхней полке в коричневом кожаном переплете, первая слева. Достань, достань. И что ты сидишь, неужели страх вернулся в твою душу?

      – Не умничай, – про себя пробормотала и встала, что бы взять дневник.

      Дневник аккуратно стоял там, куда указал Фред. Молчание прервалось тихим смехом Фреда.

      – Не хочу, после прочту. Я лучше послушаю тебя.

      – Только, чур, не ругаться и не бить по экрану. Все равно не достанешь.

      – Ну, ты и зануда, делаешь из меня психа? А псих—то сам. Записал всякую дребедень, а теперь мозги делаешь, – улыбаясь ответила я.

      Он заливался смехом, безумно со счастливым лицом.

      «Это ты, а ты это я».

      – Псих. Ты сам—то понял, что сказал? Я же говорю, что ты записал всякую дребедень от безделья, а теперь мучаешь себя и мучаешь меня. И вбил в голову бедного старика всякую чушь, посмотри, как он страдает.

      Мы оба очень долго смеялись над моими словами, как закадычные друзья, которые встретились через много—много лет. Словно не было этой границы