В шоке. Alexis Opsokopolos

у Ткаченко уровень был ниже, чем у меня, то никакого желания раскрываться не возникло. Не хотелось, чтобы ребята комплексовали.

      На протяжении всего разговора меня то пугали, то объясняли, как хорошо дружить с такой могущественной организацией как КСК. По прошествии часа и после заданного в сотый раз и оставшегося без ответа вопроса, полковник сказал:

      – Ладно, устал я. Вижу, ты нас боишься. И ничего не хочешь говорить.

      «А ты догадливый, мужик! – где-то там, в глубине своей души, я искренне расхохотался. – Вы тут меня второй день пытаетесь убить, и вот ты сейчас догадался, что я вас боюсь. Ещё какие откровения будут?»

      Но откровений от полковника больше не было, он посмотрел на Железняка, в этот момент сидевшего на стуле в дальнем углу кабинета, и махнул ему рукой.

      – Антон, иди-ка сюда, поближе! Давай, подробно расскажи нам, что с тобой произошло?

      – При нём? – майор кивнул на меня.

      – А смысл от него что-то скрывать? В завершении нашей беседы он либо будет с нами, либо… – полковник подбирал слова. – Либо его вообще не будет.

      «Я, конечно, не знаю до конца, ребята, кто вы такие, но я уже почти согласен быть с вами, ибо второй вариант меня ну никак не устраивает», – мысленно согласился я на сотрудничество, но при этом рассказывать им всё равно ничего не хотелось.

      – Хорошо, – пожал плечами Железняк и начал рассказ. – Я когда достал пистолет и направил в него, сначала всё нормально было. Потом он начал что-то орать, вроде «Да! Да!». Я так и не понял, что он хотел. Пока я держал пистолет, ничего не происходило, но когда я принял решение выстрелить, у меня перед глазами какая-то надпись появилась…

      – Какая надпись? – полковник аж привстал в своём кресле.

      – Красная. И словно в воздухе повисла перед глазами. Не такие, как когда характеристики смотришь. Те как бы в стороне висят, а эта будто прямо в голове моей появилась.

      – Детали потом расскажешь, – полковник сгорал от нетерпения. – Написано там что было?

      – На Ваши действия наложено системное ограничение.

      – Что? – полковник уже встал.

      – Говорю же, – Железняк занервничал. – Написано было: «На Ваши действия наложено системное ограничение».

      – Охренеть! Система защищает его! – полковник плюхнулся в кресло и развёл руками. – Но как? Почему?

      – А разве Система может кого-то защищать? – осторожно спросил Зайцев.

      – Выходит, что может, – задумчиво произнёс полковник. – Интересно, что она ещё может, о чём мы не знаем?

      Вид у всех присутствующих стал настолько растерянным, что и я невольно занервничал.

      «Что это за Система такая? И действительно, почему она меня защищает?» – вопросы возникали в голове один за другим.

      Правда, в отличие от остальных, я хотя бы знал, что случившееся с майором – результат загадочной опции «НЕУБИВАЕМЫЙ». Но это был единственный ответ на кучу вопросов. А всё остальное оставалось непонятным.

      «Вы слышите меня? Кто бы вы ни были! Что это за