Вельвет. Тея Лав

тишину. Через открытые окна по салону машины гуляет теплый весенний ветер. По моим ногам вдруг начинает нестись холодок, когда я представляю сегодняшний вечер.

      Черт возьми, я словно в первый раз увижу его. Между нами столько всего было, что я не должна волноваться.

      Но я волнуюсь.

      На подъездной дорожке стоит папин черный «форд». Я паркуюсь рядом и выхожу из машины. Когда я уеду в колледж, то скорее всего, оставлю машину здесь. До Виктории можно добраться только на пароме, так что у меня нет ни желания и необходимости заморачиваться с машиной.

      Дома меня встречает оглушающая тишина. Впрочем, как и всегда. Я больше не спрашиваю родителей, будем ли мы ужинать сегодня вместе, так как в большинстве случаев любой из них находит повод поужинать вне дома. К тому же сегодня я даже не думаю об ужине, потому что мысли заняты совершенно другим.

      Я знаю, что мои родители меня любят. Я знаю, что им не все равно, что происходит в моей жизни. Но ту пропасть, которую они создали между друг другом, а затем и между собой и мной, очень сложно перепрыгнуть. И я сомневаюсь, что когда-нибудь на это решусь.

      Так комфортнее. А комфорт не что иное как привычка.

      В своей солнечной спальне я снимаю школьную форму и ненадолго проваливаюсь в дремоту. Сквозь сон слышу голос папы, затем звук отворяющейся двери.

      – Трейс, ты дома?

      Я с трудом отрываю голову от подушки.

      – Нет, – сонно отвечаю я.

      Папа игнорирует мой сарказм.

      – Я уезжаю в город до завтра, тебе что-нибудь нужно?

      Мне хочется улыбнуться. Он спрашивал так, когда я была маленькой.

      – Нет, папочка, – меняю я тон.

      Он все еще мнется у двери.

      – Мы еще поговорим о твоем поступлении?

      Я резко сажусь.

      – Конечно, нет. С чего вдруг? Я уже поступила.

      – Трейси, – папа качает головой.

      – Я не хочу больше спорить, – устало говорю я. – Пожалуйста, не нужно.

      Папа меняется в лице, когда видит, что у меня действительно нет сил на спор. Это бывает очень редко. В обычные дни я стою на своем до конца.

      – Хорошо, – со вздохом произносит он. – Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

      С этими словами он выходит, тихо прикрыв за собой дверь. Я смотрю на потолок, затем бросаю время на цифровые часы, стоящие на прикроватной тумбе.

      Нужно принять душ.

      После душа я пишу маме сообщение. Мне нужно знать, когда она приедет домой, чтобы сказать: «я утром приготовила салат, перекуси без меня, милая, я устала». Затем она закроется в своей спальне, а я спокойно уйду в летний домик.

      Сомневаюсь, что родители догадываются, что минимум пять дней в неделю я провожу ночи там. И не одна.

      Это очередная комфортная привычка, которая всех устраивает. В особенности меня.

      Мама отвечает через пятнадцать минут, когда я уже роюсь в шкафу в поисках нижнего белья.

      МАМА: Задержусь. Много работы. В холодильнике салат. Поужинай одна, милая.

      Ну что я говорила?

      Быстро