В поисках имени. Анна Павловна Бодарацкая

из условий, на которых Койя позволила мне эту прогулку, было молчание. На самом деле, это вообще было главным условием моего выживания – Койе нравилось говорить, а мне предлагалось слушать. Слушать и никогда не передавать услышанное кому бы то ни было. Даже – а может, и особенно – её старшему брату.

      – Не знаю, – решительно ответила я.

      Ответ Нэйвину не понравился. Одной рукой продолжая держать меня за плечо, другой он замахнулся, явно собираясь ударить меня. Я зажмурилась и попыталась отвернуться… Удара не последовало. Я опасливо открыла один глаз, потом второй. Нэйвин смотрел на меня всё так же насмешливо-снисходительно. Мельком оглядев его и поняв, что он стоит спокойно и ближайшие секунды бить меня точно не будет, я снова опустила взгляд в пол.

      – Послушай, малявка, – совершенно спокойно, словно мы просто прогуливались рядом, сказал Нэйвин. – Поверь, нам обоим будет приятнее, если мы поймём друг друга и просто мирно побеседуем. Мне нужна от тебя кое-какая информация, я узнаю её и отпущу тебя. Или ты будешь сопротивляться, а я буду… хм… настаивать. Мне этого не хочется, серьёзно. Давай так: ты обещаешь честно и предельно подробно отвечать на мои вопросы, а я обещаю тебя не бить. Согласна?

      Я тут же кивнула. Выбор-то был очевиден.

      – Обещаешь?

      – А вы? – я вскинула голову и пристально уставилась на Нэйвина, сама же ошарашенная собственной наглостью.

      Серые глаза Нэйвина сощурились в усмешке.

      – Обещаю, – протянул он. – Честное слово. Годится?

      – А Койе вы расскажете?..

      Нэйвин отпустил наконец моё плечо, отошёл и снова сел на кровать:

      – Если сочту нужным.

      – Тогда меня просто убьют попозже, а не прямо сейчас… – горько произнесла я. – И мне нет никакой…

      – У меня-то рука тяжелее, чем у Койи, – перебил Нэйвин. – Хочешь проверить?

      – Нет.

      – Ладно, так дело не пойдёт, – Нэйвин посмотрел на меня и покачал головой: – Сядь-ка. Да иди сюда, не бойся!

      Я подошла, Нэйвин притянул меня к себе и усадил рядом. Потом встал и выдвинул один из ящиков стола, вытащил оттуда штопор и открыл бутылку вина, которую я принесла с кухни; до краёв наполнил тёмно-бордовым напитком бокал. И меня совсем не обрадовало то, что он протянул его мне.

      – Пей, – велел он.

      – Койя запрещает мне алкоголь, – торопливо попыталась уклониться я. – Совсем-совсем.

      – А я разрешаю. Тебе что, насильно залить? Малявка, я не шучу. Продолжим беседовать, когда выпьешь.

      Я взяла бокал и поднесла ко рту. Чуть пригубила, видя, что Нэйвин неподвижно стоит и наблюдает за мной.

      – До дна, малявка. До дна.

      – Это обязательно? – решилась спросить я, морщась.

      Пристрастие к выпивке показалось мне ещё более странной вещью, чем прежде. Вкус оказался отвратительный. Горький, терпкий. Совсем не похоже на мой любимый яблочный сок, кисленько-сладкий, с чудесным свежим запахом… И ещё меня жутко смущало странное тепло, растекшееся в горле и животе. Интересно, так и должно быть?..

      – Всё, что я приказываю – обязательно.

      Я сделала ещё глоток. Нэйвин недовольно шумно