Никель. Истории ледяных менеджеров. Андрей Черницын

черный снег. О том, что черный снег и в Москве бывает, попутчику знать уже не обязательно. И о том, что в переводе с долганского языка название поселка означает «долина смерти», тоже.

      Тут же бросается в глаза главная достопримечательность этих мест: все трубы наружу. Ведь все вокруг стоит на вечной мерзлоте, которая всю канализацию «выплевывает».

      Картину дополняют черные дороги. Дело в том, что для борьбы с гололедом дороги посыпают гранулированным шлаком – отходом металлургического производства. Именно поэтому зимние дороги в Норильске радикально черного цвета. А еще есть городская легенда, что шлак этот содержит пусть немного, но все металлы, которые производит «Норильский никель», в том числе платину и золото.

      В Норильске наружных труб еще больше, по верху проходят все заводские коммуникации. Больше иностранец ни о чем не спрашивает, но часто первая реакция звучит как: «Но здесь же нельзя жить!» Можно. Живут же. Просто надо понять, чем этот город влюбляет в себя. Но для этого сначала надо узнать, за что его ненавидят.

Помпиду и не снилось

      У Норильска есть что-то общее с Парижем. Если вы видели Центр Помпиду, то поймете это сравнение: причудливое переплетение металла, труб, балок и стекла действительно дает основание называть Норильск арт-объектом. Просто это особенный арт-объект, помноженный на почти космический холод.

      Все тепло-, водосети, пульпопроводы – все наружу. В Норильске расположен единственный в мире надземный газопровод. Его протяженность свыше 1,1 тысячи километров, производительность – 10–12 миллионов кубических метров газа в год. Из-за этого газопровода, который то идет вдоль дороги, то вдруг поднимается над автомобильным потоком и уходит в сторону, в тундру, у приезжих и может возникнуть ощущение общности Норильска с парижским Центром Помпиду.

      Уникальный газопровод в Норильске не подключен к единой газотранспортной системе России, газ идет из расположенных на Таймыре месторождений. Руководители города в 1990-х годах опасались террористов. Во-первых, город «открыли», то есть въезд в него стал свободным. В СССР Норильск был закрытым, пограничным, городом, даже советские граждане свободно попасть туда не могли. В 1991 году въезд стал свободным для всех, но с 2001-го вновь появилось ограничение на въезд для иностранцев. А во-вторых, взрывчатку из зоны боевых действий везти не надо, вся добыча руды построена на обрушении породы за счет взрывов, так что на каждом руднике этого добра – завались.

      Страх вызывала именно сама легкость, с которой можно было взорвать выложенные наружу трубы. Если бы это произошло в мороз за тридцать градусов, на восстановление системы понадобилось бы всего несколько часов. Не успеешь – весь город замерзнет.

      Но и без террористов город пережил три страшные аварии на теплопроводах: в 1979, 1994 и 1995 годах. Тогда справились, но встал вопрос об эвакуации населения из города. Власти подсчитали: если вся авиация страны будет работать на Норильск и самолеты будут садиться и взлетать каждые полтора часа, понадобится