Саламбо. Гюстав Флобер

окружающий мрак, сгущаясь у стен, отодвигал их бесконечно далеко. Малейший звук будил громкое эхо.

      Спендий и Мато снова пустились вплавь и проплыли через арки несколько бассейнов кряду. Еще два ряда меньших водоемов тянулись параллельно с каждой стороны. Пловцы сбились с дороги, кружились, возвращались обратно; наконец они почувствовали упор под ногами – то был мощеный пол галереи, тянувшейся вдоль водоемов.

      Тогда, продвигаясь вперед с величайшей осторожностью, они стали ощупывать стену, чтобы найти выход. Но их ноги скользили; они падали в глубокие бассейны, поднимались, вновь падали и чувствовали страшную усталость. Их тела точно растаяли в воде во время плавания. Они закрыли глаза, чувствуя близость смерти.

      Спендий ударился рукой о решетку. Вместе с Мато он стал ее расшатывать, и решетка подалась. Они очутились на ступеньках лестницы. Ее замыкала сверху бронзовая дверь. Они отодвинули острием кинжала засов, открывавшийся снаружи, и вдруг их окутал свежий воздух.

      Ночь была объята молчанием, и небо казалось неизмеримо высоким. Над длинными стенами высились верхушки деревьев. Весь город спал. Огни передовых постов сверкали, как блуждающие звезды.

      Спендий провел три года в эргастуле и плохо знал расположение городских кварталов. Мато полагал, что путь к дворцу Гамилькара должен быть налево, через Маппалы.

      – Нет, – сказал Спендий, – проведи меня в храм Танит.

      Мато хотел что-то сказать.

      – Помни! – сказал бывший раб и, подняв руку, указал ему на сверкающую планету Хабар.

      Мато безмолвно направился к Акрополю.

      Они ползли вдоль кактусовых изгородей, окаймлявших дорожки. Вода стекала с их тел на песок. Влажные сандалии скользили бесшумно. Спендий, у которого глаза сверкали, как факелы, обшаривал на каждом шагу кустарники. Он шел за Мато, положив руки на два кинжала, которые держал под мышками на кожаных ремнях.

      Танит

      Выйдя из садов, Мато и Спендий очутились перед оградой Мегары; они нашли пролом в высокой стене и прошли в него.

      Местность спускалась отлого, образуя широкую долину. Перед ними было открытое пространство.

      – Выслушай меня, – сказал Спендий, – и прежде всего ничего не бойся! Я исполню свое обещание…

      Он остановился и задумался, как бы отыскивая слова.

      – Помнишь, однажды, в час восхода солнца, на террасе Саламбо я показал тебе Карфаген? Мы были тогда сильные, но ты не хотел меня слушать!

      Потом он продолжал торжественным голосом:

      – Господин, в святилище Танит есть таинственное покрывало, упавшее с неба и покрывающее богиню.

      – Я знаю, – сказал Мато.

      Спендий продолжал:

      – Это покрывало само священно, потому что оно – часть богини. Боги обитают там, где находится их подобие. Карфаген могуществен только потому, что владеет этим покрывалом.

      Нагибаясь к уху Мато, он добавил:

      – Я привел тебя сюда для того, чтобы ты его похитил!

      Мато отпрянул в ужасе.

      – Уходи!