Весна. Али Смит

паба.)

      – Но вы еще и улучшили этот фильм. Благодаря вашему сценарию произошло что-то настоящее.

      – Настоящее?

      (Пауза. Сигарета, затяжка, выдохнутый дым.)

      – Ладно.

      – Ладно? Серьезно? Вы согласны?

      – Ладно, поработаю с вами. «Пьеса дня», значит? Ладно. При условии, что мы сделаем нечто большее, чуть более неожиданное для программы.

      – В каком смысле неожиданное?

      – Есть разные способы пережить наши времена, Дубльтык, и, думаю, один из них – форма, которую принимает рассказ.

      Вчера утром, ровно через месяц после прощания (ее негласно кремировали незадолго до этого, он даже не знает когда – только близкие родственники), он шагал по Юстон-роуд и, проходя мимо Британской библиотеки, увидел женщину, сидевшую, прислонившись к стене: за тридцать, возможно, даже до тридцати, одеяла, квадрат картона, оторванный от коробки, на котором написана просьба о деньгах.

      Нет, не о деньгах. Там были написаны три слова: «пожалуйста», «помогите» и «мне».

      Даже в то утро, проходя по городу, он видел бомжей без счета. В наши дни к бомжам снова применяют выражение «без счета»: любой старый левак типа него знает, что на самом деле происходит. Тори вернулись домой, а люди вернулись на улицу.

      Но он почему-то замечает ее. Одеяла грязные. Босые ноги на тротуаре. Он еще и слышит ее. Она поет ни для кого – точнее, для себя – необычайно приятным голосом, хотя только без четверти восемь утра. Слова такие:

      тысячи тысяч людей

      все бегут и бегут по улице

      ох, ничего, ничего, ничего

      ох, ничего, ничего, ничего

      ох, ничего

      Ричард продолжает идти. Перестав продолжать идти, он как раз минует вход на вокзал Кингс-кросс. Разворачивается и входит туда, как будто собирался сделать это с самого начала.

      Посредине вестибюля, под гигантским Красным маком[5], стоит киоск. Там продается шоколад в форме домашней утвари и инструментов: молотки, отвертки, плоскогубцы, столовые приборы, чашки и так далее. Можно купить шоколадную чашку, шоколадное блюдце, шоколадную чайную ложку и даже кофеварку эспрессо для кухонной плиты (плита дорогая). Шоколадные предметы чрезвычайно реалистичны, и у киоска толпа народу. Мужчина в костюме покупает что-то похожее на настоящий кухонный кран из посеребренного шоколада: продавщица бережно кладет изделие в коробку, предварительно выложив ее соломой.

      Ричард вставляет карточку в один из билетных автоматов. Вводит название самого дальнего места, до которого идет поезд.

      Садится в поезд.

      Едет на нем полдня.

      Примерно за час до того, как поезд прибывает в конечный пункт назначения, он увидит в окно горы на фоне неба и решит сойти в этом месте. Что мешает ему сделать так, как хочется, – сойти не в том месте, что указано в билете?

      Ох, ничего, ничего, ничего.

      Кингасси рифмуется со словом «фигассе» – так, он всегда думал, это произносится: как говорит механический диктор в

5

Красный мак – символ памяти жертв Первой мировой войны, а впоследствии – всех военных и гражданских вооруженных конфликтов.