Мы против вас. Фредрик Бакман

душила собственная вина, а мозгу от этого порой не хватает кислорода. И Петер прошипел:

      – Ты что, Амат, плохо слышишь? МНЕ НАСРАТЬ НА ЮНИОРСКУЮ КОМАНДУ! Я даже не знаю, есть ли у меня КЛУБ!!!

      Теперь только Амат увидел, что Петер плачет. Мальчик осторожно попятился от машины. Петер ехал, совершенно уничтоженный. Из-за дождя он не видел, что по щекам мальчика тоже текут слезы.

* * *

      За барной стойкой «Овина» сидел человек лет двадцати пяти – двадцати шести. Синие джинсы, рубашка поло. На стойке перед ним лежала книжка и стоял бокал с пивом. Когда Катя скрылась в кабинете, молодой человек, обернувшись к Беньи, поднял бровь и сказал:

      – Мне отодвинуться?

      Беньи развернулся к нему, и углы его рта поднялись, беззаботно и обезоруживающе.

      – В смысле?

      Человек в рубашке поло улыбнулся:

      – Кажется, твоя сестра считает, что ты человек-проблема. Так что вот, не стоит ли мне отодвинуться?

      – Зависит от того, насколько ты любишь проблемы, – сказал Беньи и выпил пива.

      Человек в рубашке поло кивнул. Покосился на руку Беньи, увидел кровь на костяшках.

      – Я живу здесь уже четыре часа. За какое примерно время можно создать себе проблемы?

      – Зависит от того, надолго ли ты намерен тут задержаться. Что за книга?

      Вопрос последовал так быстро, что молодой человек на миг сбился; потом он понял, что этого Беньи и хотел. У Беньи было много способов вселить в других неуверенность.

      – Это была… в смысле, не была, а есть… биография Фридриха Ницше. – Человек в рубашке поло откашлялся.

      – Это который про бездну? – спросил Беньи.

      Человек в рубашке поло как будто удивился.

      – «И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Да. Это Ницше.

      – Ты как будто удивился, – заметил Беньи.

      – Нет… – соврал молодой человек.

      Беньи отпил пива. Много лет его мама, если он дрался в школе, практиковала такое наказание: заставляла сына читать ежедневные газеты. Ему не разрешалось уходить на хоккейную тренировку, пока мать не услышит от него все: передовицу, раздел внешней политики, новости культуры. Через несколько лет чтение газет стало для него слишком простым делом, и мать переключилась на классическую литературу. Сама она читала классику с трудом, но знала, что сын умнее, чем хочет казаться. Поэтому наказание за промахи заодно служило ему напоминанием: ты лучше, чем твое поведение.

      Беньи фыркнул:

      – А ты ждал, что при слове «Ницше» я заведу: «то, что не убивает меня, делает меня сильнее»? Или, может, «известно, что на небесах вообще нет интересных людей»? Или… чего там еще? «Те, кто не слышит музыки, думают, что танцоры сошли с ума».

      – Не уверен, что последнее – это Ницше, – осторожно вставил молодой человек.

      Беньи занялся пивом, оставив собеседника гадать, что это было – ошибка или проверка. А потом сказал:

      – Ты все еще как будто удивлен.

      – Я… нет… ну или если честно: ты не похож на человека, который