Светлая страсть тёмного мага. Ника Драйв

сдержать слово дочери.

      – Зачем тебя, твое величество, понесло в тюрьму? – сварливо спросил Рони, с гримаской сожаления и горьким вздохом вылезший из тепла постели.

      На этот раз на Рони были и рубашка, и штаны.

      – Судебную систему проверял, – буркнул король.

      – Ну, и? – тонкие брови Рони поползли вверх.

      – Судят неправильно, кормят плохо, тюремщики издеваются, в камерах заключенных, как блох на бродячей собаке, – быстро подытожил свои научные изыскания король.

      – Не понравилось, значит, – хихикнул Рони.

      – Надо будет ревизию провести, – мрачно шмыгнул носом король.

      – А на самом деле как попал? – усмехнулся Рони.

      – Документы свистнули вместе с одеждой, вот и приговорили к месяцу за бродяжничество, – порозовел король.

      – Это больше похоже на правду, – покивал Рони.

      А я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего появления короля:

      – Вот ты, твое величество, можно мне на ты? Мы ж вчера побратались?

      – Можно, но во дворце не забывай про этикет, неправильно поймут, – хихикнул король.

      – Договорились, – кивнула я, – предпочитаешь мужчин в постели, а как же прекрасная королева из баллад? Твоя дивная Юнесса?

      – Кто? – король озадаченно почесал в затылке. – А… жена что ли? Она по Гарансеру путешествует. Мы с ней славно уживаемся на разных концах мира.

      – А как же ваша… любовь? – я готова была расплакаться.

      А парни начали хохотать.

      – Чудно, говорю ж, на расстоянии я эту истеричку обожаю! – улыбнулся король. – Дуру психованную… – прошипел он уже без улыбки.

      – А Рони? Он тоже в твоей постели побывал? – покраснела я, понимая, что ревную Рони к королю, и мне сейчас будет нестерпимо больно от утвердительного кивка или коротенького «да».

      – Кто-о-о? – король уставился на меня, не понимая, о ком я завела речь.

      – Вот он? – ткнула я пальцем в грудь противного зеленоглазого некроманта, ухмыльнувшегося на мои слова.

      – Иени? Нет! Он предпочитает таких куко… красоток, как ты, – усмехнулся король. – Поехали, Иени-Рони, нам пора уже давно, замолвишь словечко за твоего короля перед Лесмайсом? – он распахнул красивые глаза, умильно-просительно уставившись на Рони.

      – Сам с ним разговаривай, он месяц вкалывал без тебя, тянул на себе все королевство, – усмехнулся Рони, – он тебе вмажет, а ты стерпишь до следующего раза.

      – Лучше бы меня кнутом выпороли, – выдохнул король, – он бы меня тогда пожалел, побитого, израненного.

      – Лейсмайс? Он и жалость – понятия несовместимые, тем более теперь! – расхохотался Рони. – Ох, и покажет он тебе мать черных богов Авликаю в полный рост!

      Король повесил буйну голову, как говорят о богатырях и героях в народных сказаниях.

      Теперь самое время спросить.

      – Еще одно, – я спрыгнула с кровати, к счастью, в платье, – ты, король, всех знаешь, ваше величество, расскажи мне о моем женихе, ты его должно быть даже видел при дворе.

      Король