Накаленный воздух. Валерий Пушной

с фирмы, согласно кивнул.

      – Доставим, черт с ним. Пиши бумаги, командир, – сказал водитель полицейскому. – Он теперь на вес золота, пока за ремонт не заплатит.

      Трава и листья деревьев сверкали под ярким солнцем, тени сжались, прячась под кронами.

      В приемном покое – белые стены, письменный стол, три стула, клеенчатая промятая кушетка, серые шторы. На столешнице раскрытый журнал и шариковая авторучка.

      Петру пришлось некоторое время рассматривать медицинский плакат на стене и терпеливо ждать врача. Незнакомец в это время сосредоточенно сидел на стуле, плотно прижимал к коленям сжатые кулаки. У двери переминался охранник Пантарчука.

      Врач, долговязый, с длинными руками и залысиной, появился вместе с медсестрой. Быстро осмотрел пациента, задал несколько вопросов. Распорядился оформить поступившего больного и удалился. Медсестра, маленькая, кругленькая, с коричневыми глазами, в белоснежном халате, подтянула под себя стул и тягучим голосом попросила Петра уточнить, под каким именем записать пациента.

      Пантарчук развел руками, ему было все равно. На ум пришло слово, какое на дороге произнес незнакомец, и Петр повторил:

      – Магдалина.

      Медсестра, упираясь локтями в столешницу, схватила пухлыми пальцами авторучку. Но удивленно раскрыла рот, захлопала наклеенными ресницами:

      – Магдалина?

      Пантарчук снова развел руками, что есть, то есть. Медсестра вздохнула, шевельнула полными губами и записала в графе фамилия: Магдалина. Повторила вслух, хмыкнула, затем подняла глаза на Петра:

      – А скажите вашу фамилию. И номер телефона. Вдруг позвонить понадобится.

      Петр недовольно нахмурился и назвался.

      А когда направился из больницы в свой офис, то думал уже о других проблемах. Незнакомец провалился в сознании в темный угол.

      Вечером того же дня Петр рассказывал о происшествии жене Екатерине. Беспорядочно двигался по гостиной, возмущался, что нарушились его планы. Целый день – коту под хвост, плюс серьезный ремонт машины.

      Екатерина в красном топе и темной юбке сидела за пианино. Подушечками пальцев слегка касалась клавишей, вызывая тихую мелодию.

      Петр не верил в потерю памяти незнакомцем, больше склонялся к тому, что тот обыкновенный пройдоха. Определенно сбежит из больницы, ищи потом ветра в поле. Да и черт с ним, только жалко убитого времени. Впрочем, если глубже копнуть, то, возможно, этот Магдалина скрывает свое настоящее имя по каким-то более веским причинам. Но это уже не его дело копаться в чужом грязном белье.

      Екатерина отодвинулась от инструмента и напомнила мужу о его приятеле Косте Грушинине. Тот работает оперативником, нюх собачий, имеет хороший опыт в раскрутке головоломок.

      Петр кивнул и потянулся за сотовым.

      Грушинин выслушал, замурчал на другом конце, коротко проанализировал:

      – Если все было так, как ты рассказываешь: наезда нет, человек от машины не пострадал, стало быть, криминала не видно. А раз