Накаленный воздух. Валерий Пушной

скребли кошки. Рядом топтались ученики, Андрей и Симон. Их присутствие раздражало Иоханана. Особенно злил Андрей. Его следовало изгнать за предательство. Ущербным родился, так и пойдет по жизни. А ему ущербные не нужны, ему нужны зубастые и с кулаками. Хоть и невелика потеря, но все же потеря, не находка.

      Креститель поморщился, сжимая губы. Вон другие прибившиеся к нему рты раскрывают, глотая его поучения, не прочь сколотить крепкую ватагу и схватиться за ножи, а этот слизняк, недоносок так и не внял его науке.

      Иоханан вдохнул и оглянулся. Увидал, как вниз к реке по кривой узкой тропинке спускался Йешуа. Ноги в сандалиях словно скользили по сухой земле. Длинные полы одежды, потрепанные снизу, цепляли камни и невысокую траву вдоль кромки дорожки.

      Взоры сплелись. Йешуа остановился. Креститель медленно развернулся навстречу, разлепил сухие губы:

      – Ты вернулся, брат, чтобы проститься?

      Волосы Йешуа чуть сползли на глаза, худой в запястье рукой он отвел их от лица. Узкая ладонь с длинными пальцами вылезла из широкого рукава. Другая ладонь сжала конец волосяного пояса. Голос прозвучал тихо:

      – Да, – проговорил и глубоко вздохнул. – Мы больше не увидимся.

      – Не увидимся, – согласился Иоханан, прищуривая глаза от солнца. – Не все в нашей власти.

      – Не все, – подтвердил Йешуа. – Не все. Потому и не увидимся.

      – Но ты не сожалеешь об этом, – сказал Креститель.

      – Нет, – кивнул Йешуа. – Не стоит жалеть о том, чего не изменить.

      – И начало, и конец предрешены, – помедлив, грустно сказал Иоханан.

      – Я не думаю об этом, – отозвался Йешуа, ощущая песок в сандалии и переступая с ноги на ногу, – но ты мог бы продлить свою жизнь, если изменишь ее.

      – Чтобы изменить жизнь, надо измениться самому, – невесело напомнил Креститель. – Я не собираюсь делать этого. И не требую этого от людей. Каждый выбирает сам.

      – Но ненависть укорачивает жизнь, – выговорил Йешуа.

      – Любовь тоже не продляет ее, – усмехнулся Иоханан. – Когда-нибудь ты убедишься в этом. Любовь часто безответна и равнодушна, а в ненависти столько ярости, огня и страсти! – Его зрачки расширились и сверкнули. – Она дает силы.

      – Прощай, Иоханан.

      – Прощай, Йешуа. Но помни, человек слаб и беззащитен. Ему всегда надо на кого-то опереться. – Его взгляд упал на учеников. – Эти двое братьев близки тебе по духу. Возьми их с собой, дорога будет легче.

      Йешуа перевел глаза на Андрея и Симона, поймал их зрачки и притянул к себе: по спинам тех пробежала испарина. Коротко спросил:

      – Пойдете со мной?

      Ошеломленно и торопливо они посмотрели друг на друга и на Иоханана. Головы закивали, ладони запотели, языки оторвались от нёба, и с губ сорвалось:

      – Да.

      Креститель хмыкнул, махнул рукой, молча перекрестил всех и отвернулся. Андрей и Симон почесали бока и шагнули к Йешуа.

      А на пригорке маячила фигура архидемона Прондопула.

      Глава четвертая

      Девушка

      Прошло