Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов. Джулия Бойд

Лекси Хохбергом, Максом Рейнхардтом и Конрадом Фейдтом, самым популярным актером Германии. Вот как представительница лондонской золотой молодежи описывала свой «обычный» день:

      «Вставала приблизительно в час дня, обед у немцев довольно поздний (так у них принято)… отправлялась к Робертсам на Курфюрстендамм, но сначала обычно заезжала к Фигаро, самому известному парикмахеру, заведение которого находится на той же улице. У Робертсов можно заказать все, что угодно: от мятного джулепа до сложного блюда с устрицами. В баре обязательно увидишь кого-нибудь из знаменитостей. Заканчивала обед к трем или четырем часам дня и ехала в отель «Эден» или «Адлон» на танцы. Невозможно представить, чтобы в каком-нибудь лондонском отеле вместо вечернего чая танцевали. Это выглядело бы дико, а в Берлине такие танцы часть обычной жизни, и это просто великолепно. Потом коктейли в жокей-клубе до семи или восьми вечера: в это время все берлинцы расходятся по домам отдохнуть перед ужином, который обычно начинается около десяти часов. Если я была очень голодная, то тогда, как правило, ужинала в ресторане «Хоршер». Это просто рай для гурманов. Ресторан расположен в шикарном особняке, в котором сохранилась атмосфера роскошной эдвардианской эпохи. Стены залы, устроенной в бывшей библиотеке, выкрашены в темно-красный цвет, посетители сидят в кабинках. Смех или громкие разговоры вызывают здесь осуждающие взгляды. Сюда не стоит приходить с компанией для общения, но к еде в этом ресторане относятся с религиозным трепетом. Если я не ужинала в «Хоршере», то тогда отправлялась в известный русский ресторан «Нева»… Потом, часов в одиннадцать или двенадцать, опять шла на танцы, тогда-то настоящий вечер и начинался»[182].

      Ночная жизнь начиналась после полуночи в дорогих клубах, совсем не похожих на те, которые посещали Ишервуд, Оден и Спенсер. Лоэлия Понсонби (позже герцогиня Вестминстерская) «изумленно смотрела» в заведении «Эльдорадо» на «красавицу блондинку с ямочками на щеках», которая «в реальности оказалась уланским сержантом из Польши». После посещения клуба, рекламировавшего себя как заведение, в котором танцуют мужчины, Понсонби отметила: «Мужчины средних лет в свободной одежде торжественно танцуют танго, прижавшись щекой к щеке. Они выглядят, как карикатуры на милых немцев-отцов, поэтому серьезно воспринимать их просто невозможно»[183]. Ее подруга, двадцатипятилетняя Констанция Рамболд, много писала о ночной жизни Берлина, рассказывая о различных популярных заведениях, среди которых было место под названием «Бегуэн» – первый в городе бар, где пели чернокожие исполнители:

      «Тусклый коридор, освещенный красными лампами. Пахнет как в метро. В конце полуоткрытая дверь. За дверью приглушенный стук барабана, саксофон, какофония звуков. Тонкое облако голубого дыма, столики стоят плотно друг к другу. Здесь бездельничающие студенты, миллионеры, бизнесмены, художники со своими моделями и женщины. С полузакрытыми глазами, одурманенные музыкой, они ритмично и безмолвно покачиваются на танцполе. Одна

182

Brenda Dean Paul, My First Life (London: John Long, 1935), pp. 78, 80–81.

183

Loelia, Duchess of Westminster, p. 115.