Из ада в вечность. Александр Стефанович Идоленков

ночь скрывала всё своей тенью, пока не появлялась луна или люди не зажигали искусственные фонари. Днём на Волге всякое движение замирало, несмотря на усиление военных действий на суше.

      На воде, у самой береговой линии, стояли полузатопленные баржи, свидетели недавних трагедий с человеческими жертвами, уткнувшись своими тупыми носами в прибрежную грязь, как бы ища поддержки, чтобы окончательно не утонуть и остаться обязательно на плаву во что бы то ни стало. Однако, не имея никаких шансов на восстановление, кормой они уже ушли под воду до самого грунта. В этом виделось какое-то наваждение в виде гигантских аллигаторов с торчащими на поверхности воды страшными оскалами хищных зубов уродливых рыл.

      В полночь нас подняли по боевой тревоге и всем батальоном выдвинули к переправе, чтобы перебросить на другой берег, в Сталинград. Я лично давно ждал этого момента и подготовил своих бойцов к этому как мог; мы были спокойны и полны решимости выполнить возложенную на нас временем историческую миссию.

      Пылающий город, окутанный дымом, грохотом разрывов, казался пугающе страшным и оттого каким-то притягивающим к себе своей гордой неприступностью. Мы знали, что цель наша быть там, и мысленно уже привыкли к тому, что от этого никуда не деться. Чему быть, того не миновать. Поэтому нетерпение подталкивало, а всякие технические проволочки только раздражали. Иначе зачем мы здесь собрались?

      Многие бойцы и командиры стояли на берегу в укрытиях под маскировочной сеткой и, всматриваясь в клокочущую ночь, чувствовали, что кто-то нарочно тянет с переправой на тот берег, видимо, настойчиво желает приучить нас к тому ужасу и страху, который нас ждёт и который мы должны побороть внутри себя, прежде чем окажемся там.

      Мы ждали очень долго, наконец началась швартовка баржи с ранеными и последующая за этим их выгрузка. Темнота скрывала эту процедуру, но стоны и вопли, доносящиеся из этого живого, но болезненного скопления людей, сказывались на нашей психике мучительно и болезненно.

      Со стороны города неожиданно послышался гул авиационных моторов, а следом появились вражеские бомбардировщики. Сразу по ночному небу забегали прожектора, раздалась с разных сторон частая стрельба из зениток и пулемётов противовоздушной обороны; нас срочно отозвали от берега, как говорится, подальше от греха. Самолёты конвейером кружили вдоль берега и сбрасывали бомбы. Раскаты оглушительных взрывов, смешиваясь с хлопками зениток противовоздушной обороны и трескотнёй пулемётов, глушили всё.

      Через некоторое время выяснилось, что отправка нашего батальона по явным неблагоприятным причинам откладывается до следующей ночи, и нас возвратили обратно на прежнее место дислокации.

      Влажный прохладный воздух у реки незримо проявился, леденя тело под одеждой, расползаясь по прибрежью. Стало холодновато настолько, что я накинул поверх ещё не просохшей шинели плащ-палатку, привалился