Павлины в моем саду. Елена Мошко

сь после уроков. Пока я ждала его на крыльце, стайка младшеклассников пролетела мимо меня. А вот и Василий. Его лицо сияло радостью:

      – Привет.

      – Привет. У меня предложение – зайдем в кафе, возьмем лимонад, – сказала я.

      – Почему бы и нет, – обрадовался Василий. – Я – не против.

      Мы шли по дорожке, когда Василий стал допытываться, когда у меня день рождения.

      – В сентябре.

      – Но какого числа?

      – Зачем это тебе, дружок?

      – Честное слово, каждый год я буду тебя поздравлять. Можно? Скажи, какого числа.

      – Пятого.

      Откровение явно пришлось ему по сердцу, он улыбнулся такой искренней детской улыбкой, словно признался в любви.

      «Неужели это правда?» – подумала я – «Каждый год?» – и усомнилась. Жизнь такая длинная… Вот бы и в самом деле он не забыл про меня:

      – Послушай, Василий, моя Василиса Прекрасная, мой день рождения – не скоро, а сейчас нам кое-что нужно сделать. Помнишь, вчера доктор сказал, что тебе нужно тренировать зрение: «Смотри-читай одним глазом, смотри-читай другим». Я специально попросила тебя зайти в кафе – там ты переоденешь очки. Хорошо?

      – Так надо?

      – Так надо, мальчик. Иначе твой левый глазик совсем не будет видеть. Ты же этого не хочешь?

      Василий ничего не ответил, только отрицательно махнул головой.

      – В кафе мы с тобой укроемся от любопытных взглядов. Твоим одноклассникам вовсе не надо знать про наши секреты.

      Мы вошли в кафе, немного постояв в очереди, купили напитки и сели за столик.

      – Где ты живешь? – спросил Василий.

      – Я приглашу тебя как-нибудь в гости, подождешь приглашения?

      – Предупреди меня только заранее.

      Мы допили фанту, и я достала для Василия из своей сумки две пары очков, только что полученных на заказ:

      – Давай разберемся, – сказала я. – Те, что на тебе – это сильные, школьные очки, для них – синий футляр. Я специально взяла три футляра разного цвета для очков, чтобы ты мог их различать. В красном футляре – очки для дали. Их можно носить постоянно, когда не нужно писать и читать. В зеленом – те очки, которые нужны нам сейчас. Давай помогу.

      Василий взял очки из зеленого футляра, надел их и растерялся. Беспомощно оглядываясь вокруг, он попытался удержаться от падения – его пальцы рефлекторно впились в края стола:

      – Как же…

      – Что с тобой?

      – Голова закружилась.

      – Ты меня видишь? – заволновалась я. На него было больно смотреть. Он озирался по сторонам, как будто искал взглядом точку опоры и не находил ее.

      – Ты видишь меня? Посмотри в мою сторону. Его взгляд остановился на мне и замер:

      – У меня – не глаза, а плошки какие-то. Вижу ли я тебя? В этих очках все как под водой. Да и вода мутная какая-то. Если бледное пятно – это твое лицо, то темное – волосы.

      Василий попытался поправить очки, приблизив оправу ближе к глазам. При этом стеклышки чуть было не задели ресницы. Он смутился и стал нащупывать на столе футляр. Найдя его, низко-низко наклонился, будто хотел что-то разглядеть, случайно расстегнул и захлопнул его.

      – Не спеши. Привыкни немного. Пусть зрение адаптируется. Врач сказал, что хотя твой левый глаз видит плохо, он должен регулярно работать. Поэтому в этих очках справа – простое стекло, которое нужно заклеивать. Так он предложил разгрузить твое основное зрение.

      – Не понял. Если нужно тренировать зрение, то мой левый глаз почти ничего не видит. Какой из него спортсмен? Он на физкультуру не ходил, в секции не занимался. А мне предлагают его тренировать?

      Василий горько усмехнулся, снял очки и снова надел, прокомментировав:

      – Разница невелика. Без очков – совсем плохо, в очках – плохо… совсем.

      К слову сказать, со стороны было видно, насколько сильная линза стояла в очках. Ошибки быть не могло.

      – Очень странно, – недоумевала я. – В кабинете ты у доктора на приличном расстоянии видел буквы, читал их – я слышала. Тебе, наверно, просто непривычно и в первый момент трудно сосредоточиться.

      Василий виновато опустил голову:

      – Очень трудно.

      – Но ты же умница, – уговаривала я его, – ты понимаешь, только твоя воля и мастерство врачей могут вернуть тебе хорошее зрение. Врач знает, что нужно делать, и если он сказал, что нужно носить эти очки – не для учебы, не для прогулки, а для дополнительной нагрузки на ослабленный глаз – значит так нужно.

      – Что еще сказал врач? Ведь недаром он тогда попросил меня посидеть в коридоре.

      – Он рекомендовал тебе подобрать контактные линзы. За ними, правда, нужно следить, но зато они избавят тебя от призматического эффекта, который дают очки с большими диоптриями. Еще доктор дал мне два направления. Я должна была бы их передать твоей маме… Но, так как она в больнице, обсудим это с тобой.

      Мальчик весь