Под крылом доктора Фрейда. Ирина Степановская

выжженной солнцем степи, вращаясь, мчался черный смерч. «С чего бы это?» – подумал он. И вслед за пронесшимся смерчем почему-то тут же возникло лицо незнакомки – его странной соседки по больничному автобусу.

      «Все-таки есть в ней что-то противное», – окончательно сформировал мнение о незнакомке Дима и решил думать о рахат-лукуме. Теперь вспомнился Новый год – снежинки из ваты, большая елка в игрушках, а в плоских коробочках, обтянутых шелком, – обсыпанные сахарной пудрой сладкие палочки. Раскусишь такую палочку, а она внутри плотная, прозрачная и блестящая на сломе, как толстое стекло. Первый раз родители привезли рахат-лукум из Египта. Тогда наши люди только начали ездить зимой в Хургаду. Потом привозили и из других стран, не восточных. Ему нравилось выкусывать из лакомства фигурки – кубики, ромбики, звездочки – и воображать себя кем-то вроде скульптора. Только скульптор работает резцом, а он – зубами…

      По старой, школьной еще привычке Дима стал раскачиваться на ножках хлипкого стула. Вот забавно будет, если он грохнется в тот самый момент, когда придет эта неизвестная ему заведующая отделением! Он усмехнулся. Неплохо он будет выглядеть в ее глазах.

      «А ведь, пожалуй, в лице этой незнакомки из автобуса есть что-то нерусское. – Дима снова вспомнил о своей утренней попутчице. – Странное оно какое-то, хоть и красивое по-своему. Черные волосы на прямой пробор – сейчас, пожалуй, девушки так не носят. Глаза поставлены слишком раскосо…» Он подумал, что странность, по-видимому, заключается в ярко-синих глазах, нетипичных для восточных лиц. Да и облик в целом был вычурный, напряженный, недобрый. Если бы такая женщина вдруг исподтишка вытащила нож и пырнула бы его где-нибудь в углу, он бы не удивился.

      Послышался звук отпираемого снаружи замка. Дима увидел в приоткрывшейся двери край зеленого, блестящего, уже знакомого по автобусу платья и на миг замер: как ловко он угадал, что заведующей отделением, куда его назначили работать, окажется именно она, его утренняя попутчица! Сердце его заколотилось, но он тут же взял себя в руки, решив, что вовсе не рад этому обстоятельству, – в его положении нужен другой начальник, посолиднее.

      Тем временем из-за приоткрытой двери явственно слышались смех, возня, дурацкое шушуканье. Он с удивлением смотрел на дверь, сам оставаясь вне поля зрения для входящих.

      Мужской голос (Диме показалось, он его уже слышал) громко сказал:

      – Аля, ну постой! Успеешь еще наработаться, подождут дураки-то… – И загорелая сильная рука преградила путь зеленому платью.

      «Да ведь это тот самый коренастый тяжеловес с носом-картошкой! – догадался Дима. – Конспирация тут у них. В автобусе он на мою соседку даже не посмотрел. Разговаривал себе всю дорогу с доктором Дыней».

      Из-за двери донесся женский голос:

      – Нет уж, Володя, пусти. Хорошего понемножку. К тому же мне надо срочно посмотреть новую больную. Ночью сегодня из Питера привезли.

      – А в Питере, что, нет теперь психиатрической помощи? Всех к нам везут?

      – Это