Цветок камалейника. Ольга Громыко

они с ЭрТаром проделают. Убедительности и изобретательности им было не занимать.

      Но горец вскочил на парапет отнюдь не от безнадеги. Раскинув руки в стороны, он отступил к самому краю, рискованно качнулся и патетично объявил:

      – Хэй-най, лучше умереть с отвагой, чем уйти с позором!

      Как ЭрТар и ожидал, садиться в тюрьму, а то и на стенные шипы из-за полоумного горца коллеги не пожелали. Они остановились, наскоро посовещались и снова заголосили:

      – Слезай, Иггров прыщ! Никто тебя, придурка, не тронет! Отдай деньги – и проваливай!

      Условия были более чем приемлемые: чужака, рискнувшего тайно подхалтурить на чужой территории, обычно не только лупили, но и обирали до нитки, вышвыривая из города в одном исподнем. Честное слово, будь у горца деньги – отдал бы без раздумий, еще и спасибо бы сказал!

      – Извините, мужики! – ЭрТар с искренним сожалением развел руками. – Но я их уже того, выкин… Двуединому посвятил! Хотите, долговую расписку черкану, э?

      Охотники забранились пуще прежнего. Полное право обидеться имел не только горец, но и Темный Иггр, которого ради появления ЭрТара обвенчали с кучей навоза, крысой и собакой женского пола, страдающей заразным кожным заболеванием.

      Ситуация снова зашла в тупик. Взять с наглеца нечего, дать уйти – несолидно, свои же засмеют, а уж как потом будет пыжиться горская сорока…

      Скорее всего, в конце концов охотники исчерпали бы запас ругани и отступили, пообещав достать ЭрТара хоть из-под земли. А может, горцу даже удалось бы уболтать их на совместное дельце… но каналом действительно слишком давно никто не занимался. Каменный парапет потрескался и выщербился, ямки заполнились прогреваемой солнцем водой, которую быстро сменила плотная скользкая тина.

      Конкуренты слитно ахнули и подались вперед прежде, чем сам ЭрТар понял, что на этот раз выровняться не сумеет.

      О нет, вода оказалась не ледяной! Лед не бывает настолько холодным, чтобы обжигать подобно лаве пограничных разломов!

      …Когда охотники подбежали к каналу, на воде даже кругов не осталось…

      Глава 4

      …Если в дом проник вор, душегуб или иной лихой человек, а хозяева его убили, то должны сей же час кликнуть обережь и покаяться. Коль убитый и впрямь окажется злодеем, то виру за него считать как за раба, а буде за его голову награда, то сей штраф из нее вычесть.

      Если же посмеют они утаить тело, а кто-нибудь увидит и донесет, то спрашивать с них по всей строгости, как за безвинного, а доносчику пожаловать серебряный браслет из городской казны.

Оритский Судебник

      Привычка обережного главы раскачиваться во время разговора на пятках раздражала всех его собеседников. Особенно жену, постоянно бранившуюся, что половина его зарплаты уходит на подметки (впрочем, даже на остаток она ни в чем себе не отказывала).

      Подчиненным, увы, приходилось терпеть