Между Фонтанкой и Обводным каналом южнее Невского. А. Н. Агеев

(1896, арх. П. Ю. Сюзор для д. дома Р. С. Гробова.) Кн. Абамелик-Лазарева насл., гр. Елиз. Сем. Олсуфьевой [1917].

      ► ул. Марата.

      7/60. Д. дом (прс.: 1855, А. А. Кулаков; 1908, арх. В. А. Липский).

      9. Д. дом (1900, С. И. Андреев).

      11–13. Д. дом (1910, арх. П. В. Резвый).

      15/28. Д. дом (прс.: 1857, арх. Е. А. Пирогов; 1876, Ф. Н. Соболевский).

      19–21. Д. дом (1909, арх. М. Б. Кварт).

      23/21. Д. дом (прс.: 1877, арх. И. И. Шапошников; 1900, арх. Н. А. Виташевский).

      37. Д. дом (прс.: 1888, К. Обухов).

Левая сторона Боровой улицы

      2/27/53. Ямской рынок [1917] (1819, арх. В. П. Стасов).

      6. (Прс. 1898, арх. Л. Л. Фуфаевский.) Д. дом.

      8. (Ндс. 1905, арх. Л. П. Шишко.) Д. дом.

      10. (Прс. 1874, арх. В. Ф. фон Геккер). Д. дом.

      14. (1863, арх. А. А. Кулаков; 1897, арх. И. И. Дитрих.) Д. дом. Амбулатория Общ-ва попечения о бедных и больных детях [1913].

      16/2. (1834, В. Е. Морган.) Д. дом. ► Волоколамский пер. 18/1. (1913, Л. В. Богуский для д. дома А. В. Елисеева и Г. М. Федорова.) Трактир с крепкими напитками «Москва» [1913]. В 1980-х гг. и вплоть до своей смерти 27.08.1991 в кв. № 87 проживал выдающийся рок-музыкант Майк Науменко.

      Из книги «Майк из группы „Зоопарк“ под редакцией Натальи Науменко:

      «…Уже начались холода, когда мне, наконец, предложили комнату. Согласилась сразу – надо же где-то жить. Ткнула пальцем в самую середину ряда прямоугольников на плане кособокой квартиры. Отныне это было мое жилье, означавшее свободу.

      Майк появился в нашей комнате на Боровой (7-й этаж, 3 звонка) девятого декабря. Сказал о смерти Леннона… Веселого новоселья не получилось…

      Наш дом раньше был пятиэтажным, еще два этажа пристроили позже. Они выделялись хилым параллелепипедом на массивном основании, усиливая ощущение временности и зыбкости. Узкая квартира, длинный коридор, упирающийся в большую нелепую кухню. Ни телефона, ни горячей воды – одни разбитые стекла, через которые вплывают, смешиваясь, запахи шоколада (фабрика им. Крупской) и дешевой парфюмерии (фабрика „Северное сияние“).

      Майку почему-то нравился этот район “им. тов. Достоевского”. Труднее ему было приспособиться к коммунальному быту. Мебель наша вполне соответствовала стилю квартиры. Диван Майк выменял на пластинку у Леши Рыбина. Еще в комнате были две большие белые табуретки и две маленькие, стремянка (она же буфет и гардероб), катушечный магнитофон и старенький проигрыватель. Потом появился телевизор. Его подарил

      Родион – как вещь совершенно необходимую для супружеского счастья. Майк тут же принялся смотреть все подряд, даже программу “Время”. При этом он спорил с гостями на кружку пива: раньше скажут “100 тысяч чего-нибудь” или “Леонид Ильич Брежнев”.

      Потихоньку обживались. Облезлые желтые обои скрылись под плакатами и фотографиями хороших людей – напротив дивана висел большой постер Марка Болана. У Болана был “живой” взгляд, то лукавый, то укоризненный Марком звался и наш будущий сын.

      Когда-то ты жила рядом со мной,

      И я был вхож в твой дом.

      Я часто видел себя в твоих зеркалах,

      Я любил играть с твоим котом.

      Но время текло слишком быстрой рекой —

      Ты не стала женой, я не стал звездой,

      Но я часто вспоминаю