Кладбище для безумцев. Рэй Брэдбери

вниз.

      Я отскочил и бросился на землю.

      Он упал между надгробиями, как десятитонный свинцовый метеор. Я поднялся на ноги и склонился над ним, уже не слыша ни грохота в своей груди, ни шелеста дождя, омывавшего каменные плиты и тело покойного.

      Я вгляделся в его лицо.

      Ответом был взгляд водянистых, бесцветных глаз.

      – Почему ты смотришь на меня? – спросил он молча.

      «Потому, – подумал я, – что я тебя узнал!»

      Лицо его было белым, как надгробные камни.

      «Джеймс Чарльз Арбутнот, бывший глава «Максимус филмз», – подумал я.

      – Да, – прошептал он.

      – «Но, но, – беззвучно кричал я, – в последний раз я видел тебя в тринадцать лет, я катался на роликах напротив твоей студии в ту самую неделю, когда ты погиб, двадцать лет назад; потом появились дюжины фотографий – две разбитые машины, врезавшиеся в телефонный столб, страшные, искореженные обломки, окровавленная мостовая, изуродованные тела; а после этого были два дня с сотнями других фотографий – тысячи людей, пришедших на твои похороны, миллион цветов, нью-йоркские боссы, утирающие непритворные слезы, и мокрые глаза за двумя сотнями темных очков, когда актеры без улыбки выходили из машин. Да, это стало большой утратой для всех. А эти последние фото искореженных машин на бульваре Санта-Моника, а газеты, которые неделями не могли забыть о тебе, а радио, где непрестанно пели тебе хвалы и не прощали короля за то, что он ушел навсегда! И все это, Джеймс Чарльз Арбутнот, все это ты.

      – Не может быть! Это невозможно! – почти кричал я. – Ты, здесь, сейчас, на стене? Кто тебя туда затащил? Тебя что, можно убивать много раз?»

      Сверкнула молния. Удар грома обрушился, словно хлопнула гигантская дверь. Дождь поливал лицо мертвеца, капли-слезы текли из глаз. Открытый рот заполнялся водой.

      Я закричал и опрометью бросился прочь.

      Добежав до такси, я понял, что сердце мое осталось там, возле тела.

      Теперь оно гналось за мной. Оно настигло меня, как пуля, попавшая в печень, и припечатало к кузову машины.

      Шофер тревожно вглядывался в темноту аллеи позади меня, где дождь барабанил по гравию.

      – Там кто-нибудь есть? – крикнул я.

      – Нет!

      – Слава богу. Сматываемся!

      Мотор никак не отзывался.

      У нас обоих вырвался стон отчаяния.

      Повинуясь страху, мотор все-таки завелся.

      Не так уж просто ехать задним ходом со скоростью шестьдесят миль в час.

      Нам это удалось.

      Глава 04

      Полночи я просидел, оглядывая свою обыкновенную гостиную с обыкновенной мебелью в маленьком домике на самой заурядной улице, в тихом квартале. После трех чашек горячего какао мне по-прежнему было холодно, я дрожал; на стене мое воображение рисовало мрачные картины.

      «Люди не умирают дважды! – думал я. – Человек, который там, на лестнице, хватался руками за ночной ветер, не мог быть Джеймсом Чарльзом Арбутнотом. Трупы разлагаются. Трупы исчезают».

      Я вспомнил, как однажды в 1934 году Арбутнот вышел из своего лимузина перед воротами