Твоя судьба. Любовь Барановская

её волновало, а не поверхностными новостями, я узнавала, что:

      – Не чувствую себя лучше от того, что соответствую чужим представлениям об успехе.

      – Случайное замечание может надолго выбить меня из работоспособного состояния.

      – Часами собираюсь с силами, чтобы написать письмо заказчику.

      – Думаю, что могла бы куда больше, и составленные списки задач только угнетают.

      – Не могу контролировать свою жизнь, раз даже боль в руках не могу контролировать.

      – Наконец перестала пить каждый вечер в одиночестве и теперь ограничиваюсь бутылкой пива даже по праздникам.

      Но чаще она казалась активной, всегда занятой, радостной, заводной и вселяла в меня оптимизм. Если не с ней обсуждать мои сомнения – то с кем?

      – Как Валера? – прервала она мои мысли.

      – Всё хорошо, поддерживает меня. Ты же помнишь, как я боялась съезжаться, но у нас идеальные отношения, несмотря на то, что оба долго были в одиночестве.

      – Я же говорила, что всё устроится.

      – Есть, правда, кое-что… что беспокоит меня.

      – Что такое?

      – Мне, хм, слишком нравится на работе, уютно как-то.

      – Это же хорошо?

      – Да, но… Года через два надо будет её менять, зарабатывать больше, брать ипотеку… Вдруг я здесь завязну?

      – Как можно бояться завязнуть спустя неделю или две? Мне кажется, ты зря беспокоишься, со временем во всём разберешься. А если и захочется остаться – может, это к лучшему? Ты ведь всегда сбегаешь и думала, что никогда не остановишься.

      Улыбнувшись, я пожала плечами.

      – Да, пожалуй, ты права. Рано я начинаю волноваться.

      Конечно, разговор не успокоил меня. Мама сказала почти то же самое, она ведь так не любила мои побеги и, в силу воспитания, наравне с бабушкой считала работу годами на одном месте правильным сценарием.

      Но я начала любить библиотеку и, чем сильнее любила, тем страшнее мне от этого становилось.

      Вечером я попробовала объяснить Валере то же самое после ужина, но он почти сразу прервал меня:

      – Да не переживай ты, нормально всё будет.

      – Да, ты прав. Помою лучше посуду.

      – Помочь тебе?

      – Нет, всё хорошо, иди.

      Включив воду, я внезапно услышала что-то. Закрыв кран, прислушалась.

      Через пару секунд из квартиры сверху вновь раздалась мелодия. Фортепиано. Анонимный сосед играл медленно, не очень уверенно, прерывался каждые несколько секунд, но я оцепенела у раковины, пока голос Валеры не вернул меня в реальность:

      – Ты что, плачешь? Что случилось?

      – Всё хорошо, играет просто так прекрасно…

      – Кто играет?

      – Ты не слышал? Кто-то из соседей, на фортепиано.

      – Нет, я был в наушниках… Ты ведь тоже играла в детстве и пела?

      – Совсем недолго играла, уже ничего и не вспомню. Да и пение… забросила. Пойдем, фильм посмотрим, потом домою.

      – Не будешь грустить?

      – Куда я денусь!

      Только вот фильмом оказался «Ла-ла