Улус Джучи. Григорий Александрович Шепелев

с круассанами, шоколадками и пирожными. Этот самый пакет пришёлся как нельзя кстати – все или почти все пили в ординаторской кофе, пока больные обедали. Приход Димки вызвал общую радость, почти восторг. Безвылазно проведя здесь полтора месяца, он успел сдружиться со всеми, особенно – с интересненькими медсёстрами. Но, конечно же, радость эта была с оттенком тревоги. Все понимали, что Димка, при всём его дружелюбии, просто так не потащит с другого конца Москвыпакет со вкусняшками. В том, что он его притащил с другого конца Москвы, сомнений быть не могло. Об этом свидетельствовала эмблема торговой сети, которая не успела протянуть щупальца в тот район, где располагалась больница.

      – Выглядишь хорошо, – заметил Евгений Владимирович, пожав пациенту руку и передав пакет весело орущим медсёстрам и улыбающимся врачихам, – что беспокоит? Садись, рассказывай. Не стесняйся.

      – По-моему, один шов слегка загноился, – сообщил Димка, присев на самый краешек стула. Но ему тут же пришлось подняться, так как Евгений Владимирович с почти прежней весёлостью попросил его снять рубашку. Все остальные медики также не прекратили вести себя ободряюще и шутливо – спрашивали у Димки, когда он женится, да как мама там поживает, ну и так далее. Когда Димка рубашку снял, и хирург, велев перевязочной медсестре содрать с него пластыри, стал осматривать послеоперационные швы на его боку, вдруг открылась дверь. Вошла лаборантка – тоненькая блондинка с растрёпанной головой, огромными выпуклыми глазами и родинкой на щеке. То, что это именно лаборантка, Димка определил по её одежде – на ней была униформа, и саквояжу, который она несла. Плотно прикрыв дверь, девушка направилась к единственному свободному стулу, который стоял у шкафа с историями болезней.

      – Надо бы сделать ему рентген, Евгений Владимирович, – промолвила терапевт Тамара Васильевна, тоже оглядев Димку сбоку, и потянулась к стоявшему на столе телефону, – я позвоню Евдокии Фёдоровне?

      – Да хватит уже ему облучаться, – не согласился заведующий, ощупав Димкины рёбра, – я никакой особой беды здесь не вижу. Есть воспаление, но оно имеет поверхностные причины. Скажи, мой друг, ты следишь за сахаром крови?

      – Да, разумеется, – сказал Димка. Он неподвижно стоял и не отрывал взгляда от лаборантки. Та, сев на стул, поставила саквояжик на пол и безучастно уставилась на него, на Димку. Она была, казалось, чем-то подавлена. А Евгений Владимирович, послав медсестру за бинтом и пластырем, продолжал:

      – Я тебе назначу антибиотики, хорошо?

      – Как скажете, – согласился Димка. Его слегка угнетало то, что девушка в униформе пристально смотрит только на его бок, изрезанный скальпелем. На его лицо, которое он считал более достойным внимания таких выпуклых, синих глаз, она даже не взглянула.

      – Для перевязок будешь использовать Димексид, а не Бетадин, – прибавил заведующий. Взяв ручку и лист бумаги, он стал писать назначение.

      – Значит, у меня сильное воспаление? – спросил Димка.

      – Если бы оно было сильным, была бы температура. Её, судя по всему, нет. Ты не на больничном?

      – Я