Атака Скалистых гор. Федор Березин

когда тебя разыскивают свои, откуда-нибудь с вертолета.

      – Ловко, – соглашается Герман поднимая и рассматривая части экзоскелета со всех ракурсов.

      – Естественно, обычный набор. Чувствительные сенсоры по всему корпусу, автоматическая накладка шины при переломе, «само-жгутовка» конечностей при разрыве артерий. Есть всякая «бижутерия», автоматически заполняющая эфир сигналами о помощи при ранении, но мы ее, по понятным причинам, отключили.

      – Заботливые вы люди, – язвит Герман. – Ясное дело, главное скрытность операции, а люди, людишечки…

      – Ето точно, Герман Всеволодович, – улыбается майор Драченко. – Но главное все же, чтобы костюмчик сидел.

      – Вы так думаете, Потап Епифанович?

      – Да, есть такое выражение, уж не помню откуда. Старею, не молодею, слаб стал на память.

      – Но зато новая рука работает у вас что надо, – подхваливает Герман. – А уж про новые ноги, я вообще молчу. Как вы намедни сигали с «вертушки» на палубу? Молодые, выносливые позавидуют!

      – Правда, Герман? – совсем расплывается Епифаныч. – Так, может, мне это… Войти тебе в подчинение в качестве молодого и славного пополнения?

      – Еще чего, не хватало плодить в команде нездоровую конкуренцию.

      – Почему же нездоровую? Очень даже здоровую. Так, ты уже облачился? Ну, теперь давай кое-что проверим. – Майор Драченко обходит большущий стол и извлекает на свет божий девятимиллиметровый пистолет-пулемет «клин».

      – Э-э, без шуточек! – отодвигается Герман.

      – Не боись, солдат, – убежденно советует Потап Епифанович, снимая предохранитель и передергивая затвор. – Сделаем все без шуму и пыли.

      – Епифаныч, учти, я буду обороняться! Сервомотор штука серьезная!

      Однако майор Драченко совершенно не шутит. Пистолет-пулемет грохочет в маленьком помещении не хуже зенитки. Причем не единократно – очередью. Вокруг дождь из гильз и визг переотраженных куда-то пуль.

      – Епифаныч! Убью! – орет Герман и бросается вперед. Экзоскелет надет на него не полностью, так что движению не могут помочь искусственные икроножные мышцы основанные на памяти металла.

      – Все! Все! Солдат, – вскидывает руки Потап Епифанович. – Как ощущение?

      – Какое к черту ощущение! – Герман вне себя. – Если бы не твой преклонный возраст, майор, я бы…

      – Уймись, Герман Всеволодович, уймись, – подмигивает бывший командир наемников, а ныне представитель таинственного Центра Возрождения. – Как ощущения, спрашиваю?

      – Ты что, Епифаныч, очумел? Я только намедни испытывал эти прелести на «Купере». Ты тут в тылу отсиделся, а я…

      – Ну и как, ощущения совпадают с «куперовскими» на сто процентов? – как ни в чем не бывало интересуется майор Драченко. – Или все-таки имеются отличия?

      – Епифаныч, не шути с огнем, сейчас я тебя пошлю. Я за себя не ручаюсь.

      – Нет, все же как тебе? – продолжает любопытствовать Епифаныч. – Больнее? Комфортнее? Как? Нет, правда? Что, не понял пока?