Дурман для зверя. Галина Валентиновна Чередий

от бешеной смеси ужаса и стыда. – А сиськи-то ничего так. Как говорится, мелочь, а приятно. Все становится гораздо интереснее.

      Мешок сдернули с головы, я распахнула наконец глаза и тут же как окоченела, столкнувшись с безжалостным, каким-то нечеловеческим взглядом здоровенного бугая, стоявшего прямо передо мной. Глаза желтючие, таких, блин, у людей не бывает, никогда в жизни не видела подобного. Как у кошака какого или, скорее уж, у волчары. И оторваться от них невозможно: этот холодный золотой блеск радужек будто обездвижил, заморозил всю меня, даже чертовы глазные мышцы – не спастись от этого визуального расчленения. Он пялился на меня в упор, не прерывая контакта, столько, сколько, видно, счел нужным, и только когда сам, ухмыльнувшись, отвернулся, я отмерла, попытавшись осмотреть его полностью, но не тут то было.

      – Ну раз так, то разговор у нас пойдет совсем по-другому, – произнес он пугающим и ставшим еще более грубым голосом. Схватил меня за короткие пряди на затылке, резко крутанул голову, поворачивая к друзьям, едва не свернув шею. – Смотри! Очень внимательно смотри. Детали не упускай.

      Шмель, Мелкий и Сазан стояли в нескольких метрах от меня, позорно голые, со скованными позади, как и у меня, руками и болтающимися на лодыжках и предплечьях лохмотьями одежды. Красные, в нервной испарине, безумно вертящие головами. Мелкий плакал навзрыд и все повторял «не надо-не надо», таращась на мужика в белом халате, чем-то звякавшим в глубине плохо освещенной комнаты с неоштукатуренными стенами и бетонным пыльным полом. Прищурившись, преодолевая свою близорукость, я пригляделась и едва не заорала в голос и не развылась вместе с ним. Там стояла какая-то дикая конструкция с браслетами на застежках для рук и ног, а тот самый чел в белом деловито устанавливал рядышком нечто на штативе, в чем без труда опознавалась огромного объема фигня для клизмы, но на конце прозрачной трубки вместо обычного наконечника из белого пластика находилось нечто поблескивающее металлом в форме небольшого члена. Члена, мать его!

      Мои глаза чуть не выскочили из орбит, а ноги стали подкашиваться от ужаса и осознания, что же с ними собираются сделать, и я беззвучно зашевелила губами, вторя уже окончательно впавшему в истерику Мелкому.

      – Не надо… пожалуйста… простите… простите…

      – Все рассмотрела? – Меня опять дернули за волосы, вынуждая пялиться в жуткие зенки кошака-волчары. – А теперь информация для всех: мы находимся сейчас в подвале одного замечательного загородного закрытого клуба, члены которого весьма высоко и с большим энтузиазмом оценят появление тут новых нерастраханных дырок. И ваш долг за мой сожженный дом вы сумеете отработать месяцев… м-м-м… эдак за пять интенсивного использования. В вашей анальной девственности сейчас будет убеждаться наш уважаемый доктор. – В помещении раздался глумливый смех громил в масках, что удерживали парней. – В случае если вас прежде уже употребляли, особенно сзади, ваша ценность реально упадет и срок расплаты может растянуться на неопределенное время.

      – Пошел на хер, изврат