Тайна двух чемоданов. Роман Ронин

прописными! Вот смотрите, что получается: ШУБА! Знаете, что это есть?

      – Нет. Очень странно. В этом есть какой-то смысл? – Марта и в самом деле увлеклась названием странного блюда, слезы на ее глазах высохли сами собой, и девушка уже забыла о только что услышанной новости.

      – Конечно, есть! В этот есть всё! В 1918 году, когда у вас Новый год, мы в Японии нет этого праздника, но у вас есть. Один ваш хозяин ресторана придумал это блюдо специально к Новый год. Тогда ведь у вас была война?

      – Да, Гражданская. Там папа погиб.

      – Да, мне очень жаль. И этот хозяин ресторана придумал специальное борисивистское брюдо.

      – Большевистское? – засмеялась Марта.

      – Именно! Смотрите сами. В то время в Россия, и в Япония тоже, был голод. Совсем мало кушать. Но в Японии все сами себе искать еду. Советская Россия не так. Я люблю Советскую Россию. – От волнения Курихара совсем запутался с падежами, но раздухарился и не обращал на это внимания, – у вас были пайки!

      – Да только недавно отменили.

      – Нет, Марта-сан, отменять недавно карточки. Я знаю. Это другой. Пайки – это рабочим давать рыба. Иваси, только не иваси. Прёхая. Серёдка! Рабочим давать серёдка! Два штука в день. Крестьяне искать еду сами. Хреб, картошка, да?

      – Да.

      – Вот! Да! И этот хозяин ресторана придумает тогда! Он мерько-мерько… порезать?

      – Покрошил?

      – Вот! Да! Покрошить картошка, посолить. Сверху мелко покрошить селедка. Солить не надо. А потом… Вы знаете, Марта-сан, что было потом?

      – Что же? – Девушка окончательно увлеклась рассказом, да и сидящие за соседними столиками, уже не скрывая любопытства, смотрели на эмоционального иностранца.

      – Потом быть сметана! Да! И вы знаете, что такое сметана?

      – Конечно…

      – Да, сметана означала натиск берьой армии на союз рабочих и крестьян!

      – А союз рабочих и крестьян это… – задохнулась Марта от радостного смеха.

      – Да! Да! Это серёдка и картоська вместе! И вот на них, – Курихара помедлил, вспоминая, – на них рёг гнет берьой армии.

      – И?

      – И сверху хозяин ресторана мелко покрошить свекорька! Это означало…

      – Победу Красной армии?! Ух ты! Ура! Какой же умный был этот хозяин ресторана, или не знаю, чего он там был хозяин.

      – Я тоже не знаю. Но он все придумать прабирьно.

      – А название?

      – А название, Марта-сан, значит, так: Ш – шовинизму; У – упадничеству; Б – бойкот; А – анафема. ШУБА!

      – Ого! Здорово как! – восхищенная и совсем забывшая о горестях девушка подняла бокал с сельтерской. – Давайте выпьем!

      Курихара немного успокоился и перевел дух. Встав, он тоже взял в руку бокал.

      – Давайте.

      – За ШУБУ, за русскую смекалку и за ваш прекрасный рассказ, Курихара-сан! Ура!

      – За вашу красоту, за Москву, за Россию, Марта-сан! Ура! Кампай!

      Молодые люди выпили и, разгоряченные общением, принялись за поглощение идеологически выдержанной пищи.

      На