Демоны сновидений. Дмитрий Нелин

стало белым. Свет? Ага, два раза. Это снег. У меня получилось. Всегда радуюсь, когда это выходит так просто, теперь вот главное – не потерять контроль над сновидением. Я стал ощупывать холодную сталь автомобиля и нарисовал на замерзшем стекле парочку узоров. Да, вот он, первый локал. Все прямо как писал Монро. Я там, где надо. Я бегом бросился к могиле отца в надежде, что застану его. Вовремя. Он уже развернулся и собирался уходить.

      – Виктор Иванович! – громко позвал я его, и мужчина обернулся. Ха, а он помолодел после смерти-то. Забавно. Я на него похож, но только отчасти. Мама говорит, что я больше на своего деда по ее линии смахиваю, но нос и глаза у меня от бати.

      – Сережка? – Отец встал как вкопанный, а затем громко закричал: – Ты меня видишь?

      – Конечно, и слышу хорошо, так что можешь не орать, а то местных мертвяков перепугаешь.

      Я подошел к бате, и мы обнялись.

      – Я умер, Сережа, – сказал он, – представляешь?

      – Да, я тебе всю похоронку и оформил, – я кивнул на могилку, – у матери совсем денег не было.

      – А обелиск где? – не понял отец.

      – Земля усесть должна. Через год поставим, – пояснил я, – а временный деревянный крест тебе не полагается, ибо ты некрещеный.

      – Спасибо, но не стоит тратиться. Сам понимаешь, для меня это теперь вообще ни к чему.

      – Ага, осознал-таки, – я улыбнулся, – ну давай прогуляемся.

      – Стой, – отец схватил меня за рукав, – какого черта происходит? Я умер. Ладно. Но ты? Ты тоже умер, что ли?

      – Нет. Я живой, просто вышел из тела, чтобы с тобой встретиться и кое-что тебе рассказать. Я тебя тут давно жду. Думал, что ты вообще не придешь.

      – Я просто опоздал. Собственно, и при жизни таким же был, – отец покачал головой, – как много было проебано, а…

      – Хватит себя укорять, – заметил я, – все кончено. Или ты теперь будешь жалеть, что мало путешествовал, любил и не стремился к знанию? Поздно. Тебе теперь о другом нужно думать.

      – А ты жестким стал. Вот как тебя Москва изменила. – Мы с отцом пошли по кладбищенской дорожке.

      – Она тут ни при чем. Ты вообще помнишь, как тебя грузовиком переехало? – спросил я.

      – Ничего. Просто удар. Даже боли не было. Просто выбило из тела. Знаешь… Такой резкий холод, а потом все. Я уже взлетел над затормозившей фурой. Смотрю, а из-под нее только нога моя торчит, а ботинок правый отдельно валяется. Ничего я не успел – ни подумать, ни осознать.

      – Свет в конце туннеля был?

      – Какого туннеля? – не понял Виктор. – Не было ничего. Просто хожу, летаю по нашему миру. Все как во сне. Только знаю, что не проснусь больше никогда. Я – призрак, Сережа.

      – Это ненадолго, – пообещал я, – тебе тут делать нечего. Нужно идти дальше.

      – В ад? – воскликнул отец.

      – Ты же атеист. Какой тебе ад? Рая ты тоже не увидишь. В Лимб тебе надо. Я подскажу тебе, что нужно делать.

      – А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил отец. – Ты же не умирал!

      – А