Теория языка: учебное пособие. А. Т. Хроленко

центрам мира. К непосредственным ученикам и последователям (Мейе, Граммон, Буайе, Балли, Сеше и др.) добавились другие – француз Вандриес, бельгиец Соммерфельт, англичанин Гардинер, голландец Схрейнен, русский Карцевский и др. С каждым десятилетием их число увеличивалось. В книге было так много свежего, что едва ли не каждое принципиальное положение могло послужить основой для появления целого направления в языкознании, и не только в нём. Так и случилось. Привлекали идеи – неожиданные и простые. Завораживали одни формулировки – чёткие и образные, ставили в тупик другие – противоречивые и непонятные. Все это возбуждало интерес и желание согласиться или спорить с главным, а неясное объяснять дефектами записи его лекций студентами.

      Показательно, что сначала были восприняты отдельные положения, и скоро, уже через десяток лет, они дали начало новым подходам к языку (социальному, структурно-системному, синхронно-современному, семиотически-знаковому и др.). И лишь к середине XX в. была осмыслена вся концепция и все причинно-следственные её составляющие. Как абсолютно правильное и ценное было воспринято следующее.

      1. Ф. де Соссюр с предельной точностью указал на предмет лингвистики: «Единственным и истинным объектом языкознания является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя». В этой формулировке, кстати, приведённой в заключительной части книги, содержатся три важных положения, два из которых верны, а третье вызывает недоумение и некоторыми комментаторами труда великого женевца считается не «соссюровской», а порожденной либо домысливанием издателей, либо (если это слова Соссюра) приёмом лектора: для простоты и большей чёткости всё доводить до крайности.

      Первое положение: язык должен изучаться в самостоятельной науке, а не становиться попеременно объектом то биологии, то физиологии, то психологии, то социологии и т. д., которые, конечно, способны изучить его отдельные стороны, но далеко не весь язык, причём только с позиций и только методами своих наук. Второе положение – о содержании языкознания: оно должно считать изучение языка самым главным, даже «единственным», своим предметом («объектом») и не делить это право и эту обязанность ни с какой другой наукой, если не желает получить отрывочные суждения об этом сложнейшем достоянии отдельного человека и всего человечества.

      2. Соссюр осознал, как нужна и важна для языка система, т. е. организация всех элементов по принципу взаимной обусловленности. Именно такое понимание устройства языка помогло ему сделать праязыковые открытия, не доступные его талантливым предшественникам.

      3. В безграничной массе создаваемой, передаваемой и сохраняемой языком информации (текстах), для чего он и существует, Соссюр сумел увидеть главное, специфическое для него: «язык есть форма, а не субстанция». Он может выразить и выражает любое содержание (бытовое, научное, словесно-художественное), но сам остаётся всё-таки формой (формой выражения «означаемого»). Языковая форма имеет, таким образом, системную организацию.

      4. Системная