Рай и ад. Великая сага. Книга 3. Джон Джейкс

А потом выставьте на улицу. Освободите место для того, кому мы в состоянии помочь.

      Пожар, охвативший Ричмонд в ночь третьего апреля, когда бежали высшие чины конфедеративного правительства, пронесся от площади Капитолия до реки, уничтожив весь деловой центр города – банки, магазины, склады, типографии – всего около тысячи зданий в двадцати кварталах. Даже от огромной территории мельницы Гальего остались одни полуразрушенные стены; железнодорожный мост над Джеймсом также был разрушен.

      Не многие из тех, что проходили через выгоревшую зону в последующие месяцы, могли забыть эту картину. Ты словно попадал на какую-то далекую загадочную планету, одновременно чужую и маняще знакомую. Груды кирпичей и битого известнякового камня были ее холмами, черные бревна – обгорелыми костями огромных неведомых животных, а остатки стен – надгробиями инопланетной расы.

      Через два дня после истории в «Пристанище» тот самый пациент брел среди руин мельницы Гальего, между мельничным колесом и каналом Канаха. Ему дали самую истрепанную из поношенной одежды и выставили вон. Следовало бы отплатить тем, кто это сделал, но сейчас его внимание занимала более важная цель.

      В этот вечер он наслаждался ясностью ума. Он подробно вспомнил свои фантазии об участии в большом параде. И он также вспомнил имена тех, кто помешал ему занять достойное место в военной истории страны.

      Орри Мэйн и Джордж Хазард.

      Боже, сколько же зла причинила ему эта парочка! Еще с тех пор, как все они были кадетами Вест-Пойнта, Хазард и Мэйн регулярно строили козни, чтобы навредить ему. Год за годом то один, то другой вмешивались в его карьеру. Это они были виноваты в том, что неудачи преследовали его без конца.

      Они подмочили его репутацию во время Мексиканской войны, обвинили его в трусости в сражении при Шайло, добились его перевода в Новый Орлеан и вынудили бежать в Вашингтон, устроили так, чтобы его выгнали из тайной полиции Лафайета Бейкера и, наконец, заставили его перебежать к южанам, которых он всегда презирал.

      Во всех бедах, которые с ним случились, он винил Мэйна и Хазарда, их мстительные натуры, их тайные заговоры и клевету, погубившие его.

      Еще до того, как очнуться в «Пристанище», хотя он не мог бы сказать, как давно это было, он расспрашивал о Мэйне в Ричмонде. Какой-то ветеран вспомнил полковника Орри Мэйна, погибшего под Питерсбергом. Другой его враг, Хазард, скорее всего, был еще жив. И очень важно, что оба имели семью. Он вспомнил, как пытался извести одного из Мэйнов тогда в Техасе, еще до войны. Чарльз… ну да, так его звали. Наверняка есть и много других родственников…

      Он постарался временно выбросить планы мести из головы и сосредоточился на развалинах мельницы Гальего. После часа поисков он наконец нашел место, которое показалось ему тем самым, и, опустившись на колени, стал руками раскапывать щебенку под шум быстро бегущей воды. Вода лилась через огромное мельничное колесо, которое давно уже не вращалось. Как и почти всё на Юге, оно было сломано.

      Острые обломки кирпичей царапали пальцы. Вскоре его руки покрылись пылью и кровавыми порезами.