Тонкая грань между нами. Елена Рейн

они точно выдержат такой срок.

      – Мне больше и не нужно, – прошептала, тут же встречаясь с его пронзительным взглядом, гневно смотрящим на меня. Он задумчиво исследовал меня, а потом повернулся к ванне, взяв вновь ключ, и поинтересовался:

      – И что потом… куда собираешься?

      Растерялась от вопроса. А он так спокойно спрашивает, как будто все знает. Обхватила себя за плечи, прислонилась к стене, и честно проговорила:

      – Не знаю…

      – Будешь дальше бегать? Пока не догонит? – между прочим поинтересовался, заглядывая вниз, где ванная соединялась с трубой.

      – Толь… не нужно.

      Мужчина поднялся и вновь вернулся к крану, закручивая и заматывая какой-то белой нитью, при этом сообщая:

      – Оттого что бегаешь, только сама себя изводишь. Если считаешь, что обидит, так это тем более нужно мне сказать, чтобы я знал, откуда и от кого ждать сюрприза. Я хочу помочь, защитить тебя, а ты… молчишь.

      Отвернулась, всматриваясь в дверь грязно-серого цвета, удивляясь, как могли использовать такую краску. Но потеряла внимание лишь на секунду, так как пыталась привести мысли в норму. Не знала, что сказать, а потом, не ожидая от себя, вдруг спросила:

      – А ты был женат?

      – Ммм… как тебе сказать… жил с женщиной, – проговорил он, закручивая и проверяя пальцем, выходят капли или нет. – Когда устроился следователем. На тот момент считал, что уже вроде как определился, подумывал о свадьбе. Но Лиза не выдержала моих вечных задержек на работе, дерганий ночью с постели, если убийство, считая, что я предаю ее, променяв на работу. Не знаю… я так и сейчас не считаю. Работа у меня такая. Но с другой стороны, где легко? Если чего-то хочешь добиться в любой профессии, и желаешь, чтобы тебя уважали, нужно быть человеком и хорошо работать…

      – Но и про дом не забывать, – не удержалась, говоря быстрее, чем подумала.

      – Это да. Поэтому не виню ее, оба виноваты, не хотели друг друга понимать, слушать, идти на уступки. Сейчас… через столько лет, я бы сделал по-другому. Созрел, так сказать, для брака, семьи, детей.

      Сглотнула, отмечая, с каким видом он это сказал, посматривая жадным взором на меня.

      – Уверена, что у тебя все получится, – еле слышно прошептала.

      – Даже не сомневаюсь, – заявил он, посмотрев на кран, предлагая мне: – Проверяй.

      Кивнула и пошла, радуясь, что, действительно, ничего не бежит. Улыбнулась и прошептала: