Долгая дорога в Ад. Алексей Курилко

Может, хотите чего-нибудь выпить?

      – А что у вас есть?

      – Могу предложить хороший кофе.

      – Не люблю.

      – Чай?

      – А нет чего-нибудь покрепче? Кто-то из моих знакомых говорил, что алкоголь – это анестезия, позволяющая легче перенести операцию под названием «жизнь». Как по мне, здорово сказано.

      – Это сказал Бернард Шоу. Нобелевский лауреат.

      – Вполне возможно. Среди моих знакомых кого только не было.

      – Намекаете на то, что были с ним знакомы?

      – Почему бы и нет?

      – Знали его лично?

      – Забавный старик. Хотя он был довольно угрюмым типом в жизни при всём своём чувстве юмора.

      – Странно.

      – Что именно?

      – На вид вам около сорока.

      – Внешность обманчива.

      – Охотно верю.

      – Нет, вы человек скорее недоверчивый. (смех) И в этом ваша основная проблема. Вы – маловер!

      – Смотря, в каких вопросах.

      – Так что насчёт выпить?

      – У меня нет ничего из спиртного. Я не пью.

      – Весьма похвально. Тогда я хотя бы закурю, с вашего позволения.

      – Курите. А вот я бросил. В позапрошлом году. На Рождество. Минутку, я принесу вам пепельницу.

      – Я тоже подумываю о том, чтобы избавиться от этой вредной привычки. По этому поводу остроумнее всех высказался Марк Твен. «Бросить курить легко, – сказал он. – Я делал это тысячу раз».

      – Вот пепельница.

      – Благодарю.

      – Вы, стало быть, и Марка Твена знали?

      – Шутить изволите? Бога ради, я не в обиде. И я не против. Если вам это кажется смешным (щелчок зажигалки) Нет, Марка Твена я знал только по книгам. В конце восьмидесятых мне довелось четыре года просидеть в бостонской тюрьме. Там у них на редкость богатая библиотека. Удивительно, не правда ли?

      – Как и многое из того, что вы рассказываете.

      – То ли ещё будет. Я подарю вам массу сенсационных открытий. И, заметьте, совершенно безвозмездно.

      – Ладно. Давайте приступим?

      – Зачем вам блокнот и ручка? Ведь диктофон всё пишет…

      – Это для особо важных пометок. Для удобства. Я так работаю.

      – Ясно.

      – Вы готовы?

      – Всегда.

      – Итак. Представьтесь, пожалуйста.

      – Простите?

      – Назовите ваше имя.

      – То, под которым я живу сейчас?

      – Для начала.

      – По документам я Александр Горовой. Одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года рождения. Уроженец города Волгоград. Кстати, самое интересное: в Волгограде я никогда не был. Ни до моего мнимого рождения, ни после. Хотя город, конечно, легендарный. Я знаю. Царицын. Сталинград.

      – А где вы родились?

      – Вы забыли? В Александрии.

      – Помню… Когда?

      – Что – когда?

      – Когда вы родились?

      – Я же вам уже говорил.

      – Послушайте, я отлично помню, что вы говорили. Но то было вчера. И я вам, естественно, не поверил.

      – Напрасно.

      – У меня это голове не укладывается. Хотя на голову я никогда не жаловался. Но поверить в то, о чём вы мне…

      – Но я же представил вам доказательство.

      – Это не доказательство!

      – А что?

      – Не знаю. Сложно сказать. Я немного растерялся. А может, это всего лишь подстроенный трюк.

      – Хорош трюк! Вы хоть представляете себе, какой стресс я испытываю всякий раз, когда со мной такое случается?

      – Но согласитесь, это всё крайне маловероятно. Мне тяжело принять за чистую монету всё, что вы мне поведали… Я в замешательстве… Да что я говорю! Я просто в шоке!.. Попробуйте поставить себя на моё место. Мне звонит незнакомец. Якобы старый приятель моего давнего товарища. Предлагает предоставить сенсационный материал. Назначает встречу. Приходит. Рассказывает какую-то фантастическую историю. И весь его монолог больше смахивает на сплошной бред сумасшедшего. Конечно же, я не верю ни единому слову. Глупо было бы! Понимая это, он тогда якобы для того, чтобы развеять мои сомнения, встаёт и на моих глазах бросается под колёса автобуса. Бац – и человек мёртв. Мёртв! А уже сегодня он как ни в чём не бывало заявляется ко мне домой и просит взять у него интервью. Я ничего не упустил, ничего не, надеюсь, не перепутал? И как прикажете мне теперь реагировать? Как мне к этому относиться? Как к должному?

      – Я понимаю, вам нелегко во всё это поверить…

      – Да я попросту отказываюсь во всё это верить!

      – Мой вчерашний поступок не произвёл на вас должного впечатления?

      – Произвёл. Более чем! У меня уйма впечатлений. Благодарю.

      – Почему же моя смерть не убедила вас?

      – А