Секьюрити номер тринадцать, или Дневники «топтуна». Сергей Михайлович Кравцов

– туда зарулила за выпивкой какая-то большая поклонница парфюмерии. Напарфюмерилась, блин, как будто вылила на себя сразу несколько флаконов духов: были б сейчас мухи – попадали бы замертво. Стала у меня допытываться, какую спиртуху ей лучше взять на день рождения подруги. Ну, я пояснил, что если компания с претензией на «крутизну» – лучше всего взять коньяк или вискаря. Обрадовалась, купила литр коньяка из «элитки» и – айда на выход.

      Стою на углу витрин, чтобы оттуда наблюдать и за «алкашкой», и за колбасами с сырами. В это время за спиртным идёт ещё одна местная жительница. Прямо, копия Аманды Пит, только в местном варианте: рост (как и положено в Кадухино!) под метр восемьдесят, и «патефон» – в два обхвата. Мимоходом покопалась она в сырах, и двинулась в отдел алкоголя. Но, проходя мимо меня, вдруг приостановилась, нюхнула, и с эдакой подначкой поинтересовалась: не я ли так жутко наодеколонился? Вношу ясность:

      – С какого бодуна? У меня на парфюмерию стабильная аллергия – и на «Шанель», и даже на «Тройной».

      Она прищурилась, как дедушка Ленин, которому на глаза попалась мировая буржуазия, и с игриво-многозначительными интонациями поинтересовалась:

      – А если проверить? А?

      Ни хрена себе, запрос! Уточняю:

      – Интересно, это как же? Обнюхивать, что ли, будете?

      Она на полном серьёзе:

      – Да! Вот, прямо сейчас и проверим, чем одеколонятся охранники в «Купи!»!

      И – кто бы в это поверил?! – эта фифа натурально, начинает меня обнюхивать. Да! Рубашку, волосы, да ещё с таким азартом, с таким аппетитом, как голодный туземец с Борнео принюхивается к мореплавателю, выброшенному на остров… Только что не облизывается и не причмокивает. Учитывая её баскетбольный рост, моя макушка как раз на уровне её носа. Стою, блин, смотрю на неё (у тебя, «хрупкая девочка» все дома?), и не знаю, как на эту её дурь отреагировать. Ситуация, вообще, кромешно тупая – глупее и нарочно не придумаешь. Вроде, и грубить этой чудачке не хочется, и неловко донельзя – народ как на цирк таращатся в нашу сторону. Тут появляется Шура (видимо, в очередной раз спешила покурить) и, как это у неё водится, рубит напрямую, как Чапай своей шашкой:

      – Э! Алё! А чего это ты надумала обнюхивать нашего охранника?! А? Ишь ты, премудрая! У нас самих тут есть кому его обнюхать!

      Похоже, они хорошие знакомые – та ржёт в ответ, подмигивает ей, и с подтекстом интересуется:

      – А что это ты так разволновалась? Сама, небось, глаз положила?

      Вижу – разговор получается какой-то скользкий, да и не в ту сторону заворачивает. Уведомляю:

      – Девчонки, девчонки – отпад! У меня и дома есть, кому обнюхать, если вдруг в том будет такая надобность. Есть кому обеспечить и всё остальное! Есть, есть! Так что – финиш, тему закрываем!

      «Дегустаторша» огорчилась, и с упрёком выговаривает:

      – Вот он как: взял, и – отшил! Облом. Ну, подруга, тогда, пойдём, покурим…

      Кстати, о куреве. Как же тут много курят! И, особенно, женщины. Дымят не переставая. Сигареты на кассах расходятся