Рождественский экспресс. Дэвид Болдаччи

на него умиротворяюще.

      Во время поездки в Вифлеем Марк Твен написал, что все направления христианства, кроме протестантов, представлены часовнями под крышей Храма Гроба Господня. Но он также заметил, что они не осмеливались заходить на территорию друг друга, и это, несомненно, доказывало, что даже могила Спасителя не могла примирить разные верования. Очевидно, кое-что осталось неизменным с тех давних времен, когда Марк Твен ездил паломником в Святую землю.

      Они были в числе немногих американских журналистов, отмечающих в Израиле главный христианский праздник. Том с Элеонорой поставили рождественскую елочку у себя в номере, приготовили праздничный ужин и открыли подарки. Затем глядели в окно на темное Средиземное море и наслаждались видами и запахами пустыни, отмечая праздник, который у большинства американцев ассоциируется со снегом, веселым толстяком и потрескивающим камином. Потом заснули в объятиях друг друга. Проведенные в Тель-Авиве Рождества были одними из лучших в жизни Тома. За исключением последнего.

      Элеонора в последний момент вышла из номера за продуктами. Минут через сорок она вернулась и сказала, что хочет отправиться домой, что устала освещать злоключения этого странного мира, что пора возвращаться. Сперва Том счел это шуткой. Затем стало ясно, что Элеонора говорит всерьез; собственно, она начала паковать чемоданы у него на глазах. Затем позвонила в авиакомпанию «Эль Аль» и заказала билет. Она попыталась взять билет и для Тома, но тот сказал, что не собирается уезжать. Всего час назад все выглядело таким замечательным. Теперь же он стоял посреди их крошечных апартаментов в нижнем белье, а его жизнь рухнула.

      Он спросил, что же такого случилось за последние сорок минут, что она приняла столь важное, судьбоносное решение за них обоих, даже не посоветовавшись с ним. Та ответила лишь, что пора домой. Они разговаривали, разговор перерос в спор, а дальше по нарастающей. К тому моменту, когда Элеонора закончила собираться, они уже кричали друг на друга. Том был так озадачен и выведен из себя, что до сих пор не помнил, что тогда наговорил.

      Она поехала на такси в аэропорт, Том с ней. Там их спор продолжился. Наконец настало время подниматься по лесенке, ведущей в автобус. Тогда Элеонора уже спокойным тоном повторно попросила его полететь с ней. Если он действительно любит, он не бросит ее. Том помнил, как стоял там со слезами на глазах, не ощущая ничего, кроме подпитываемого злостью упрямства. Он сказал ей: нет, он никуда не полетит.

      Примечания