Кукла затворника. Ольга Володарская

из?.. – спросила Ирусик. Та кивнула. – С тобой гулял, а женится на другой?

      – Да, но я за него замуж и не собиралась.

      – И все же, предложи он, тебе было бы радостно?

      – Я не думала об этом. Просто встречалась с приятным парнем. Но, пожалуй, ты права… Было бы радостно. Мне ни разу не делали предложения.

      Ирусик поднялась с кресла. Не тяжело, но с усилием.

      – Пойду я, – сказала она. – Лягу. Устала. Спасибо за компанию. Мне она сегодня требовалась.

      – Мне тоже. – Люда обняла женщину. – Приходи, когда захочешь. Только в клуб не зови – не пойду.

      Она проводила гостью до двери и пожелала ей спокойной ночи.

      – А я тебе такой не желаю, – заявила Ирусик.

      – Вот спасибо, добрая женщина.

      – Я за прощальный секс. Позволь его себе! Зачем отказываться от удовольствия? Умерь гордыню и позвони Саньку. Ты не только пару-тройку оргазмов получишь, но оставишь след в его памяти. Сделай все красиво, парень тебя запомнит, и, как знать, может, пригодится через какое-то время…

      – Хорошо, я подумаю.

      Ирусик послала ей воздушный поцелуй и удалилась.

      Люда убрала со стола, прилегла. Сон не шел. Она хорошо вздремнула в СПА. И секса, если говорить откровенно, хотелось. Поколебавшись еще некоторое время, она взяла телефон и позвонила Саше.

      Глава 7

      Он называл себя Карабасом Барабасом. Смеха ради, конечно.

      Театра он не держал. Бороду не носил. Но очень любил кукол.

      Особенно живых.

      К последним Карабас стал питать слабость недавно.

      …Как-то он шел поздним вечером домой. Темно, безлюдно. Путь лежит через сквер. В нем лавки. На одной из них лежит женщина. Довольно молодая, вполне симпатичная, но очень пьяная. От нее воняет, колготки в стрелках, одна туфелька отсутствует. Карабас, желая помочь, подошел к ней, приподнял, встряхнул. Но барышня не проснулась, только головой качнула да руками повела. Как кукла. Карабас легонько шлепнул девушку по щеке. Она открыла глаза на миг. Закрыв их, повалилась на лавку. При ней имелась сумка (как только никто ее не украл?), та упала, и из нее выпала помада. Барабас ее поднял, снял колпачок. Ярко-розовая, она наверняка очень шла белокожей и светловолосой пьянчужке. Как и такого же цвета румяна. Повинуясь странному порыву, Карабас накрасил спящей губы и щеки. Когда растирал помаду по скулам, девушка пробудилась и начала кричать. Ее лицо сразу стало отвратительным. Пока спала, напоминала куколку. Но оказалось, что она ужасная пропитуха, хоть и не опустившаяся окончательно. Брезгливо отбросив ее от себя, Карабас вскочил и бросился по аллее, чтобы унести поскорее ноги.

      Этот эпизод хотелось забыть, но… не получалось. Так и вставала перед глазами живая кукла с розовыми губками. Карабасу снилось, как он не только красит ее, но и расчесывает ей волосы и переодевает… И просыпался с эрекцией. На обычных у него не вставал. Даже на тех, что продают в секс-шопах. С девушками не особо ладилось, точнее, совсем не… И Карабас приобрел одну. Надул, приодел, положил с собой в кровать, но Кончита (так звали знойную красотку со смоляными кудрями и весьма аппетитными грудями, увенчанными шоколадными сосками) его не возбудила. Выпустив из нее воздух, Барабас