Суд. Михаэль Бабель

жалобы тем, кто преследует меня, ведь никого не найдут по жалобе о покушении на меня 6.7.2003.

      Все жалобы спишут на разборки между преступниками, а преступнику ещё и влепят.

      Писать жалобы в кэгэбэ на кэгэбэ?

      Великий русский писатель Александр Зиновьев, прекрасно знающий кэгэбэ, свидетельствовал 25 лет назад, что невозможно доказать даже в европейском демократическом суде причастность кого-либо к русскому кэгэбэ по причине мёртвой тайны кэгэбэ.

      Я же свидетельствую, что невозможно доказать в израильском суде причастность кого-либо к кэгэбэ, потому что всё причастно к кэгэбэ и суд в том числе.

      Потому что всё здесь, как и там, построено большевиками, а они умеют делать хорошо только одно – кэгэбэ.

      И это они сделали умело – лучше старшего брата.

      А для маскировки кэгэбэ назначают государственного контролёра с правами меньшими, чем у автобусного контролёра.

      То есть государству не избежать обвала, как не избежала Россия.

      Не бояться кэгэбэ – быть чистым перед Б-гом.

      Не молчать о кэгэбэ – быть чистым перед собой.

      И снова, как 35 лет назад, – вперёд по тропе.

      Русский писатель не знал о предстоящем обвале – видел на своей родной земле государство кэгэбэ прочным и вечным.

      Но еврей знает, что этим тёмным силам Всевышний отпускает не больше семидесяти лет.

      Сделан ещё лист обвинения.

      Лист 3

      Про облучение топтун догадывается со временем, узнав, что случилось с его подопечными.

      Обвинение 6

      Чекиста выводят на меня от улицы Агрипас, когда я иду от улицы Яффо по главному проходу рынка. Встреча неизбежна в узком проходе между духанами. А если встреча не состоялась в главном проходе, чекист находит меня внутри моего духана справа, и, пока я отбираю с лотков фрукты-овощи, мы разговариваем.

      – Ты смотри, что вытворяет кабан, – начинает топтун.

      Мои руки наполняют мешочки. Его руки в карманах курточки управляют прибором, облучающим меня. Техника записи разговора так совершенна, что не требует рук вообще, но техника облучения – сложнее. Про облучение топтун догадывается со временем, узнав, что случилось с его подопечными.

      Что случается с чекистами, ему нельзя догадываться.

      Его же информируют, что прибор принуждает говорить правду.

      Но даже с облучающим прибором мог бы, хотя бы для вида, держать в одной руке мешочек яблочек – мол, детишкам. Иначе со второго раза понятно, что он топтун, а с третьего – что убийца.

      – Да он же диктатор! – кричу правду о кабане, радуя чекиста, и прыгаю к другому лотку, подальше от облучения.

      Не его вина, что видно убийцу; виноваты стоящие над ним убийцы – пару шекелей на реквизит жмут, даже мешочек с бутафорскими яблочками и то приличнее, чем ничего.

      – Ой! Ты понял о ком? – кричит чекист, благодарный, что достал меня облучением.

      Как были благодарны топтуны в том кэгэбэ, когда мы большой компанией усаживались в ресторане, а у них неожиданно открывалась возможность гульнуть