Циклы. Дмитрий Иванов

где моя воля,

      Явившись в трудную минуту боя,

      Спасла любовь и победила горе.

      Любовью был спасён от поражения,

      И сам я спас любовь от своего свержения,

      Мы в круговой поруке навсегда.

      А я теперь сам разума судья.

      1

      Один. Совершенно.

      Одному, казалось бы, проще, но…

      Нет.

      Одиночества цвет не чёрный,

      У одиночества свет нечеткий.

      В одиночестве гаснет, как солнце

      В закатной дали над морем,

      Усопшее в боли сердце,

      Упоенное безудержным горем,

      Не важное уже никому.

      Над влажными комами боли,

      Что краснотой каркаде полны,

      Не сияют ни звезды, ни призраки красоты.

      Отблески света в окне томные очи едва ли

      Смогли рассмотреть в сырой пелене.

      Вмятины на стенах твой автопортрет.

      Ссадины на сердце, в голове пробел.

      Увы, не по таким звучит навзрыд

      Сирена скорой помощи карет.

      Страда и боль, уныние и слабость,

      И буйство безмятежного покоя,

      И разделённая на единицу радость.

      Все то, что есть, и все, что будет,

      Пока другая палка римская от

      Боли снов страдальцев не пробудит.

      Один – начало всех начал,

      Тот броский шаг ухода от ноля.

      Один – есть тот, кто все создал.

      Один – число любого короля.

      Будь ты один, а будь хоть сотня,

      Не важно сам ты или с кем-то заодно,

      В толпе средь единиц, ты – с ними сходна.

      И каждый рвать готов тебя, чтоб

      Не разрешить сорвать своих оков.

      6

      Безмятежностью полуночной стужи

      Рассыпаюсь в

      Любовном пожаре

      На углей клочья.

      Руку на сердце убогое положа,

      Признаюсь тебе,

      Моя госпожа,

      В слабости падшего духа.

      Дай же им хлеба и зрелищ—

      Растерзай меня

      Босого, полуживого.

      Давай же, сделай это, судьба.

      Бей меня плетью событий

      До потери уставшего

      Бесполезного пульса.

      Крути Сансара свои

      Жестокие колёса

      И на пламенной колеснице

      Прокатись слезой из

      Опустевшей глазницы.

      Все не важно теперь,

      Я неважен, поверь.

      Скрипни же дверь

      У ворот райского сада,

      Мне печальна, конечно,

      Кончины услада, но

      Где была ты, когда я призывал,

      Когда гасла надежда,

      Когда молча переходил перевал

      Трудностей твоих же путей?

      Почему не добиться молчания плетей

      Над, изнывшем в страдании, слуха?

      Чем ты создана,

      То гибнет из-за тебя.

      Чем ты сызнова

      Рубишь сердца,

      То разрубит однажды и палача.

      Забьет в углы мира плача

      Мирская тоска по ушедшим отсюда,

      Из-за