Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая. Ирина Фургал

дома и затолкал во двор.

      Увидав нас на пороге своей комнаты, Петрик запричитал откуда-то из её глубины:

      – Эй, Миче, что с ребёнком? Рики, ты упал? Ты подрался?

      – Ага. С Миче, – простонал ребёнок и брякнулся на коврик.

      – Потерял сознание, – подскочивший Чудила схватился за голову. За Рикину. – Бедненький! Что с тобой?

      Пыльный, исцарапанный, с оторванным воротником, стонущий на коврике, Рики вызвал у Чудилы желание немедленно бежать за доктором.

      – Стой! – взвыл я, доведённый до предела. – Это у него от смеха. Не видишь, что ли?

      Знаете, это, конечно, не правильно, но что поделаешь, так уж я устроен, что сужу о людях сперва по их отношению к Рики, а потом по всему остальному. С этой точки зрения Петрик достоин самого большого уважения и самой преданной дружбы с моей стороны. Мы познакомились года за полтора до рождения моего очень младшего брата, и, право, было умилительно видеть, как Чудилка нянчился с Рики, просто как я. Петрик почему-то близко к сердцу принимал мой страх за маленькое существо, он никогда не говорил, что это ненормально. Он умел успокоить мою тревогу за Рики и тревогу родителей о моём психическом состоянии. Ему я доверял разделять со мной мои заботы, потому что он искренне любит младшего Аги, невозможно это не почувствовать. Рики платил ему такой же беззаветной любовью и, подозреваю, что считал Петрика чем-то вроде меня номер два. Оба мы очень тосковали, когда Чудилкины родители, закончив в Някке за каникулы свои дела, увозили его в родной город, в школу. Мы писали ему без конца, и не могли дождаться очередного его приезда. Но сейчас мне было не до нежностей.

      Я вылил на братца, коврик и Чудилу кувшин воды и, поставив Петрика перед собой, велел ему забыть о Рики и слушать меня. По мере того, как я говорил, его глаза делались всё больше, и вот уже полезли на лоб. К концу рассказа я почти успокоился и, оглядев комнату друга, закончил вопросом:

      – Ты опять куда-то собираешься?

      Бедный Чудила был так озадачен, что даже не сразу ответил:

      – Ну да, собирался. Повоевать немного.

      – Что?!

      – Да. Я зашёл бы сегодня попрощаться. Я не говорил вам – зачем тревожить зря? Тем более, я даже не подозревал, что ты знаешь что такое пираты и что в море водятся корабли.

      Рики, умывающийся над тазиком, захихикал и расплескал воду. Я не обиделся: они так всегда шутят, говорят, что я не от мира сего.

      – Но послушай, Петрик, на войне убивают. Тебя могут убить.

      – Да, – грустно сказал он. Чудила был сосредоточен и несчастен, теперь я это видел. Ему не хотелось воевать.

      – Тогда зачем тебе это? Ты не моряк, не военный, ты не обязан.

      – Как раз обязан, Миче, ты просто не знаешь, – рассеянно улыбнулся он. – Долг зовёт. Но ты говоришь, что нападут на город?

      – Я утверждаю!!! Где-то в наших островах притаился пиратский флот. И всё это нужно не кому-нибудь, а Коркам. Иначе какой вообще смысл красть Доброе Сердце Эи? Рассказать тебе ещё раз, как старый