Повстанец. Александр Уваров

улыбнулась.

      – …Ну, по крайней мере, они всегда храбрятся и скрывают свои болезни. Уж такой вы неисправимый народ!

      – Замечательно, – ответил Каэ.

      Нет, он ничего не скрывал. И в самом деле, тренированное тело с тугими, изрядно накачанными в тренажёрных залах и тренировочных комплексах, мышцами никогда его не подводило. А эти… видения…

      Да неужели, в конце концов, они кому-то интересны? Если бы он мом деле сходил с ума, или хотя бы на мгновение утратил контроль над своим сознанием, то анализатор ментальной активности в первом же полёте разоблачил бы его, подняв тревогу и высветив тревожную красную надпись на контрольном экране.

      Он в норме. Абсолютно.

      – Просто замечательно, – подтвердил Каэ. – Устал вот только от безделья. В последнее время было мало полётов…

      – Хочешь сказать, я тебе удружила? – с мягким укором, словно уловив некоторую, тщательно, даже от самого себя скрываемую, неискренность в словах Каэ, произнесла Эвия. – О, нет, Каэ!

      Она протянула руку, словно показывая грядущий и невидимый пока путь в скопление мерцающих звёзд.

      – Нет, не такую услугу хотела бы я тебе оказать. Ты ведь один из лучших. И давно, очень давно с нами. Мы живём в космосе, но это не дом, Каэ.

      – Но мы и не хотим строить здесь дом, – напомнил Каэ. – Мы не нарушаем Гармонию, не вторгаемся в иные миры, не навязываем себя Миру.

      – Не убиваем, – продолжила в тон ему Эвия.

      «Творец мой!» мысленно воскликнул Каэ.

      И заметил, что при этих словах Эвия перестала улыбаться и глаза её стали грустными.

      – Не убиваем? – переспросил Каэ.

      – Мы не убиваем, – поторила она.

      И нажала кнопку на зажатой в ладони коробочке.

      Один из сегментов на куполе зала (тот, что был прямо над их головами) засветился мягким голубоватым светом и белые линии проплыли по появившемуся полупрозрачному экрану, выстраваясь в какую-то схему.

      Линии, точки и перекресться схемы закрывали один из районов соседней галактики, хорошо видимый и сквозь экран, и сквозь поверхность купола. Линии схемы совмещались с созвездьями этой галактики и реальные, хотя и очень далёкие миры, оказывались очерченными границами выведенного на экран чертежа.

      – Галактика Кробол, – пояснила Эвия. – Созвездие Морского Змея, внешний пояс звёздной системы «Креос-32». Видишь, Каэ?

      Он кивнул в ответ. И увидел, что белое облако галактики, отражённое оптическими системами купола, стало стремительно увеличиваться в размерах и растущие созвездия как будто полетели ему навстречу.

      Каэ знал, что это лишь эффект увеличения картинки, выведенной на экран купол и удивительно точно свомещённый с реальной картиной звёздного неба, видимой через тот же участок купола.

      Но эффект увеличения был настолько сильный и неожиданный, что ноги у Каэ невольно подкосились и закружилась голова.

      Эвия, поглядев на Каэ, замедлила