Джаваховское гнездо. Лидия Чарская

фигуры не видно на нем. Черный, тяжелый, он несется по волнам.

      – Клянусь бородой пророка! – говорит Амед. – Если он сшибется с нашим паромом, мы не выдержим, разобьемся!

      – Так скорее же! Ради Бога, скорее вперед!

      – Что можно сделать против воли Аллаха?! – отвечает угрюмо Амед.

      – О!

      Крик отчаяния вырывается у обеих женщин.

      Амед усиленно перебирает канат руками.

      Если паром успеет отплыть с середины реки, плот не заденет его. И тогда – спасение!

      – Даня! Даня! Бедная ты моя Даня!

      Пожилая женщина обвила руками свою юную спутницу. Слезы катятся у нее из глаз.

      – Если суждено – умрем вместе! Господи, спаси нас! – шепчет она и незаметно крестит холодной, как лед, рукой белокурую головку.

      А роковой плот все ближе, ближе.

      Амед, с округлившимися от ужаса глазами, работает что есть мочи.

      Но паром подвигается медленно, в то время как плот несется, подгоняемый стихией.

      Синие глаза молодой девушки в плаще пронизывают тьму. Одна рука ее обвила плечи матери, другая странный предмет, теснее прижав его к груди.

      – Боже мой, неужели нам суждено здесь погибнуть? – шепчет девушка.

      – Амед, ты?

      – Я!

      – Брось паром. Прыгайте в лодку!

      – Спасены!

      Большая, ныряющая в волнах лодка, вернее, катер, подплывает к парому.

      В ней несколько человек, лица которых трудно различить.

      – Спасены!

      Два женских голоса слились в один.

      – Слава Тебе, милостивый Господи!

      – Безумие плыть в такую бурю! – говорит сильный молодой голос. – Все, кто на пароме, торопитесь прыгать сюда.

      – Никак сама княжна с вами? – изумляется Амед.

      – Не время рассуждать! Помоги твоей попутчице сойти к нам и сходи сам.

      Фигура поднялась с кормы лодки и, с трудом удерживая равновесие, протянула руки вперед. Пожилая женщина, с помощью Амеда, сошла с парома в лодку первая. За ней синеглазая девушка в плаще, не выпуская из рук странный черный предмет. Последним прыгнул Амед.

      Лодка заметалась по беснующейся Куре.

      – Держи прямо на перевоз, Аршак!

      – Слушаю, княжна!

      Оглушительный треск, точно водяной царь разбил в гневе свою грозную палицу о подводные камни Куры.

      Это плот налетел на паром, разбил его вдребезги.

      – Какое счастье, что мы успели!

      Сердце пожилой женщины сжалось.

      Не подоспей этот спасительный катер, она и ее Даня пошли бы на дно.

      Болью зажглось сердце пожилой женщины. Что-то давит грудь, что-то душит…

      Она хватается за бок, валится на корму…

      – Маме худо! У нее сердечный припадок! – кричит Даня.

      – Мама, мама! Голубушка! Не волнуйся! Опасности больше нет никакой.

      Бледное, трепетное лицо склоняется над больной.

      – Что делать? Что делать? – ломая руки, лепечет взволнованный голос.

      И снова звучит гортанный, полный повелительных, не женственных