Плохиш для Апельсинки. Анна Владимировна Дубинская

ее, возвращая прежний вид. – Держи. Это те самые вопросы. Ну, надеюсь на это. Почитай, может, что-то уже знаешь? – протянула мне Лера тетрадь.

      Мы зашли уже прилично далеко, и людей становилось все меньше. Я открыл тетрадь и пробежал глазами по строчкам. Да. Один вопрос я как раз недавно выучил.

      – Спасибо, Лер. Чтоб я без тебя делал? Ты спасла меня.

      – Постой. Возьми еще материалы, – Апельсинка вынула из сумки три потрёпанных толстых блокнота и передала мне. – Долго искала их дома, но нашла.

      – Круто, – поблагодарил я ее и широко улыбнулся.

      Я сам себя не узнавал. Мне вдруг захотелось взять ее за руку и почувствовать, какая у нее кожа на ощупь. Но вольничать, разумеется, я не стал, и придумал кое-что другое.

      – Ну, это еще выучить надо, – сказала Лера, – Так что раньше времени не радуйся.

      – Конечно. Эм. Лер?

      – А? – она растерянно посмотрела на меня.

      – Как на счет перекусить? Кафе?

      – Я с удовольствием, – воскликнула Апельсинка.

      Вот наконец-то сияющая улыбка.

      – Тогда давай выбираться из этих зарослей, – подмигнул я ей и вдруг заметил, как на стройное плечо села пчела. – Ой, на тебя, кажется пчела села, – проговорил я как можно спокойнее.

      Лера резко остановилась и с испугом взглянула мне в глаза.

      – Что? – пискнула Лера. – Какая еще пчела? Откуда она здесь? Лера застыла и боялась сделать шаг.

      – Тише, не бойся. Это все твои духи, да и платье яркое, – я подошел ближе.

      – Убери ее. Мамочки, убери. Она меня ужалит, – взмолилась шепотом Лера.

      – Сейчас, – я махнул рукой, и пчела взлетала, но тут же присела мне на руку.

      – Ух ты. Ай, – отскочил я от Апельсинки и крикнул, почувствовав дикую резкую боль на шее, – зараза, прости я не тебе. Вот гадина полосатая.

      На самом деле в таких случаях я обычно матерюсь, но при Лере я почему-то не мог.

      – Она что – укусила тебя? – подлетела Лера и взяла меня за руку.

      – Да. Лер мне плохо, кажется нечем дышать. Аааа, – я закашлял и лег на лавочку.

      Глаза у Леры от страха расширились, как блюдца. Она наклонилась ко мне и стала махать руками около моего лица и зачем-то трогать шею и грудь.

      – Дыши, дыши, – отстранилась она. – Я сейчас. Я скорую вызову. У тебя аллергия на пчелиный яд. Господи.

      Лера полезла в сумку, судорожно переворачивая все содержимое.

      Я лежал с прикрытыми веками и наблюдал за ней, с еле заметной улыбкой. Она быстро достала телефон и бросила на меня короткий взгляд, в котором читался неподдельный страх. Черт, я так напугал девчонку, что она глядишь, и сама шлепнется в обморок.

      – Лер, прости, – решил я сразу начать с извинений. – Ле-ер?

      Я привстал, в надежде, что Апельсинка не сильно на меня разозлится за глупую шутку. Шея все еще болела, пчела действительно ужалила, но я был в порядке.

      – Артём, сейчас, подожди. Все хорошо будет, не волнуйся, – Лера меня не слышала и стучала пальчиками по сенсору экрана.

      Я в порыве встал и взял ее за руку.

      – Лер, я это… Я пошутил! Прости, –