Эйль. Анна Найденко

с Эйль наедине.

      – Ну уж нет! – отрезал король. – Она убила человека!

      – И ты это видел? – брови Гайдара взлетели вверх. – Можешь доказать?

      Служанки перешептывались, косились друг на друга. Никто не разговаривал с королем так дерзко!

      Король втянул воздух, на шее билась жилка.

      – В ее покоях обнаружили труп, если тебе недостаточно ее испачканного платья! – Эйль оглядела себя, желтое платье перепачкано в крови. «Вот же влипла!», – решила Эйль.

      – Я настаиваю на разговоре! А после вы можете делать с ней все, что угодно.

      Эйль недоверчиво покосилась на принца. Гайдар ей понравился с самого начала, но зачем ему говорить с ней? Стало даже любопытно, что он хочет ей сказать. С младенцем на руках он выглядел мило. Ребенок спал и не произносил ни звука. Эйль порадовалась, что Тайара не орет как резаная, как те три недели, до отъезда в Керанию.

      – Я хочу поговорить, – выпалила она и облизала пересохшие губы.

      Теперь все уставились на нее.

      – Дайте ей выйти! – сказал Гайдар.

      Гвардейцы покосились на короля. Равиль кивнул и не сводил глаз с сына.

      – Вы так и будете глазеть? – раздраженно произнес Гайдар. – Я сказал, дайте ей выйти!

      Тайара проснулась от громкого крика отца. От детского крика и плача служанки разбежались по сторонам, как крысы с корабля.

      Тайара кричала во все горло, из сапфировых глаз катились слезы. Гертруда направилась к Гайдару, чтобы успокоить ребенка, но принц остановил ее жестом руки, словно она была для него чужим человеком.

      – Что ты себе позволяешь, щенок? – Равиль вышел из себя.

      – Ничего, все хорошо. – ответила Гертруда. Она еле сдерживала слезы. – Значит, позже. Видимо, разговор очень важен, – прошептала королева себе под нос.

      Джефри взял с рук Гайдара малышку и вышел с ней во внутренний дворик. Детский плач становился все тише.

      – Где ее мать? Почему она не с тобой? – прогрохотал крик короля.

      – Я же сказал, все разговоры потом. Кроме одного. Итак, ты дашь мне поговорить с графиней наедине?

      Эйль была графиней пятьсот лет назад, пока ее муж не слетел с катушек и не замуровал ее в стену.

      Гертруда подошла к мужу и положила руку на его плечо.

      – Пусть поговорят. Допросить ее ты можешь и через пару минут.

      Равиль не сводил глаз с сына, перевел взгляд на Эйль и плюнул в ее сторону.

      – Только без глупостей, – процедил он сквозь зубы. Неясно, кому именно были адресованы эти слова: сыну или гостье.

      Гайдар жестом указал Эйль подниматься по лестнице.

      Гвардейцы не сводили с них глаз. Они проводили принца и гостью до ближайшей двери.

      Эйль вошла в покои и покрутила головой. Комната в темных тонах! Ее раздражали темные тона. На стенах висели часы из бронзы, у окна стоял миниатюрный стол, а посередине комнаты кровать. Гайдар вошел в комнату и захлопнул дверь перед носом встревоженных гвардейцев и рассерженного отца.

      Эйль еле сдержалась, лишь бы не расхохотаться. Ну хоть кто-то поставит на место напыщенного короля!

      В комнату вошел