Эйль. Анна Найденко

тересом и восторгом. Невозможно отвести взгляд от изгибов тела, от плавных движений, от неземной красоты, что приковывала взгляд.

      Только Равилю чужеземка была не по душе. Король был зол и сердит – разгромил в кабинете шкаф. Гертруда успокаивала мужа как могла и поняла, что в эти минуты от него лучше всего держаться подальше. С первой минуты вокруг Эйль слуги извивались как кошки, стараясь угодить столь почтенной гостье: портной сшил платье по ее вкусу, как она носила пятьсот лет назад, а как только она проснулась, на прикроватном столике обнаружила ту самую шляпку, о которой рассказала слугам – как любила носить такие шляпки и как жаль, что таких уже нигде нет. И вот на столе лежит та самая вещь, которую она просила, хлопая ресницами и изображая легкомысленную глупышку.

      «Способность управлять людьми никуда не исчезла», – подумала про себя Эйль с лукавой улыбкой на устах. Теперь пора выждать время и прибрать к рукам ЕЁ замок.

      – Что ты сделала с моими людьми? – прошипел Равиль ранним весенним утром.

      Он нашел Эйль у Живого Источника. Теперь, когда он пробудился, в воздухе словно царила сама жизнь. Эйль сбегала сюда проветрить мысли и насладиться пейзажами. С тех пор как она была здесь в последний раз, казалось, что мало что изменилось: те же холмы, густо поросшие молодой травой, тот же нежно-сладкий аромат, повисший в воздухе. Она скучала по этим местам. Безумно скучала. Только ее замок, в котором она жила до замужества, был уничтожен под ноль. На их месте красовались руины, и она размышляла, стоит ли строить новый, когда она и так приберет замок «мужа» к рукам.

      Эйль похлопала ресницами и посмотрела на короля так, словно понятия не имеет, о чем он говорит.

      – Я вижу тебя насквозь! И ты здесь всего лишь гостья, поняла? – король буравил ее взглядом.

      – Ваше Величество, – протяжно произнесла Эйль, словно пропела. – Конечно, я здесь гостья. И я рада за ваше почтенное гостеприимство, – Эйль улыбнулась уголками губ, присела в реверансе, резко развернулась спиной к королю и направилась в замок. Дерзко! Вызывающе. Пусть знает, что он для нее пустое место.

      Вечером она затворила двери и окна. Просторная гостевая комната в желтых тонах раздражала до безумия. Она бы все здесь переделала, а лучше переехала в королевские покои, где ей самое место, но торопиться некуда – у нее не было поддержки. Пока что. Хотя начало положено: слуги бегают на побегушках, выполняют любой каприз, только где-то она прокололась, раз король что-то заподозрил.

      «Ничего, ничего», – мысленно пообещала себе. Все равно дворец ее, а как скоро она вернет его себе – это всего лишь дело времени.

      Эйль сдернула с себя шляпку, стащила платье через голову, подошла к зеркалу. Подняла вверх руку с золотистой мерцающей татуировкой в виде паука и направила в сторону отражения. Татуировка сползла с руки, словно змея. Зеркало ожило, зарокотало и поглотило татуировку. Девушка перестала улыбаться, и прекрасные черты ее лица заострились, блеск в глазах погас, в серых глазах застыла маска неприязни – и сейчас в них отражалась буря, что способна поглотить все вокруг. Рыжие как языки пламени волосы потускнели, серые глаза поблекли, она выросла на две головы, бедра и грудь уменьшились. Она рассматривала в зеркале себя настоящую и не испытывала ничего, кроме зияющей пустоты внутри. Словно Маджа вернула пустую оболочку без чувств и эмоций.

      С первого дня во дворце после стольких лет заточения Эйль искала то самое зеркало и, к ее облегчению, нашла. Оно пылилось в заброшенном подвале, заросшем паутиной. Дело оставалось за малым. Кокетливо улыбнулась слуге-глупцу, на которого подействовала ее красота – впрочем, как и на остальных, – и приказала перенести зеркало в ее гостевые покои.

      Это был дар – артефакт богини, подаренный Эйль еще до обручения с Маркусом. Она мысленно пообещала себе найти его и сжарить на медленном костре, вырвать его сердце и скормить псам. Маркус был ее мужем. Он замуровал ее в стену. Её! Как он посмел? Если бы не Гелена, она была бы мертва и не увидела бы сейчас этих мест. Ничего, она вернет свое!

      Второй проблемой была белокурая падаль, что носила на руках дитя. Ее раздражала Лилиана, впрочем, как и все молодые особы в этом замке. От заточения ее души в рубине ее рассудок помутился и сейчас Эйль страстно желала расправы и власти.

      Эйль прикоснулась пальцем к зеркалу, и по нему пробежала рябь, словно она коснулась поверхности воды. В зеркало прошла рука, лицо, туловище, пока она целиком не оказалась по другую сторону зеркала, где питала силу от своего источника – потустороннего.

      Глава 2 – Лилиана.

      Лилиана шла по ковровой красной дорожке, наступала на осколки, вертела головой в разные стороны, и с каждой минутой ее лицо становилось все мрачнее. После того, как Живой Источник восстановился, и во дворце поселилась Эйль, Лилиана не могла спать. В мыслях постоянно всплывал образ матери, которой угрожала опасность. Первый правитель Северной Пустоши Маркус застал свою жену с братом и сошел с ума. Брата убил на месте, а Эйль замуровал в стену. Маркус заключил сделку с великим злом Каином, порождением тьмы и зла.

      Перед свадьбой с наследником Северной Пустоши Гайдаром