Занимательная геометрия. Ольга ANABOLIK

он иногда сомневался в ней, она – никогда. Повода не было. Ни малейших подозрений.

      А сегодня ей стало страшно. До озноба и учащения пульса. Не Дениса она испугалась – себя. Что-такое увидела на дне его глаз, пытливо всматривающихся, что-то поймала в том, как жадно раздулись ноздри, втягивая запах (казалось, пытался запомнить, чтобы даже вслепую узнать), что заставило задрожать какую-то потаенную струнку, о которой раньше не подозревала. И эта струна готова была оборваться от застывшего напряжения в воздухе. Она разозлилась. На шефа – за то, что посмел так на неё смотреть, без всякого на то приглашения. На себя – за то, что отозвалась. Было странно, боязно и сладко – как перед прыжком с высоты, когда за спиной – надежная страховка, но ты не до конца уверен, что – выдержит. А у Веры такой страховки не было. И прыгать она не собиралась. Более того – не хотела. Поэтому психанула и нагрубила Денису Игоревичу, а потом еще и повела себя, как капризный глупый ребенок. Её, привыкшую жить рассудком, это убило окончательно.

      Веронике необходима была пауза, чтобы подумать и придти в себя, не видя лица виновника сумбура, творившегося в душе.

      На радость, в сети появилась подруга – та, которой можно высказать всё, не опасаясь упреков и осуждений. Её тёзка, с которой были пройдены огонь, вода и медные трубы, которая была рядом, вытирая горькие слёзы, и не уходила, когда нужно было с кем-то поделиться долгожданным счастьем…

      – Привет, дорогая! Как жизнь? – Сообщение с кучей смайликов появилось, когда Вера еще раздумывала, с чего начать разговор…

      – Привет… Жизнь , как в сказке, чем дальше, тем загадочнее…

      – Так, с этого места поподробнее… Что там у тебя уже стряслось? Вроде бы, только приехала? Тебя обижают? Сейчас посмотрю, когда ближайший рейс, и выезжаю. Что брать? Пистолеты, топор, бензопилу? Сколько обидчиков?

      В этом была вся Ника (они уже сто лет назад поделили одно на двоих имя пополам, чтобы не путаться, и не путать друзей): стоило Вере только заикнуться о своих проблемах, подруга с ходу ввязывалась в их решение. Иногда – шутя и только на словах, но даже такая поддержка, порой, помогала не увязнуть в тоске и депрессии. Когда рядом такой ураган – волей-неволей, зарядишься энергией…

      – Ой, Ник, не нужно пока никого увечить и убивать… Мне кажется, я сама человека обидела. И теперь не знаю, как дальше быть…

      – Здрассте, приехали! Кто мне всю жизнь талдычил, что обидеть невозможно?А можно только обидетьСЯ? Захотел этот чувак (или чувиха?) надуться – пусть себе дуется. Его право. Ты-то здесь при чем?

      – Ника, ты сама себе противоречишь. Значит, меня обидеть могут, а я – нет?

      – Канэш! Тебя нужно от обидчиков спасать, ты ж у меня дурочка нежная… – Эта фраза вызвала у Веры улыбку. Только Ника умела вот так выворачиваться, списывая нелогичность на искреннюю любовь и заботу. Но она прекрасно знала – за этими хохмами и напускной веселостью подруга прячет тревогу и, наверняка, хмурится задумчиво, глядя