Поверженные в прахе (часть 1). Максим Колесников

достаточно света, чтобы не зажигать лампы до самой темноты. Стены, обитые светлым, шитым золотом, бархатом сияли в ярких утренних лучах, создавая удивительно теплую атмосферу. Дощатый пол был прикрыт толстым ковром с длинным ворсом и растительным орнаментом. По всей комнате в беспорядке были расставлены какие-то сундуки, шкафы и другая мебель – все добротное и дорогое.

      Наконец, господин Зиндекин закончил писать, свернул бумагу в треугольник, капнул расплавленного сургуча, после чего, с силой придавив его большим кольцом, которое носил на безымянном пальце, отложил письмо в сторону и поднял глаза на наших героев:

      – Ну, чем порадуете?

      – По вашему поручению мы изучили городской архив и вот, что нам удалось выяснить, – Иван развернул лист бумаги и периодически поглядывая в него продолжил. – После того, как город ушел из-под графской руки, большая часть помещиков убежала, но некоторые – видимо те, которые не ладили с графом – присягнули городу. Крупнейшие – трое: бароны де Бурде и дю ля Фир, и шевалье де Кри. Двое последних почти постоянно живут в городе, а барон де Бурде владеет поместьем на самой границе с графством.

      – Городских знаю, – сказал господин Зиндекин, – собаки, готовые лизать зад графу де Курте. Если начнется война, они сразу перейдут на его сторону. Да они давно бы уже сделали это, – усмехнулся он, – но не хотят терять имущество в городе. Про де Бурде слышал, что он-то как раз с графом не ладит… Сколько у них людей?

      – Судя по спискам смотра, который был последний раз почти десять лет назад, перед войной с Гантом, де ля Фир и де Кри вместе привели пятьдесят четыре всадника, а де Бурде – сорок три.

      – Так, с крупными понятно, а мелкие?

      – С мелкими труднее, господин. Документы разнятся, а смотр последний раз был давно… Еще примерно тридцать копий, каждое по два – три – четыре человека. В общей сложности около сотни.

      – Итого почти двести всадников… – задумчиво протянул хозяин кабинета, – а что с арендаторами? Земледельцы, овцеводы? Сколько они смогут выставить в ополчение?

      – Тут сведения еще более разрозненные, господин. Не более полутора тысяч пехотинцев. По доспехам и вооружению сведений вообще практически нет.

      – Ну хоть по нашей гильдии какие-то сведения есть? – с раздражением повысил голос господин Зиндекин.

      – По гильдии сведения исчерпывающие, – слово взял Алексей, – из девяносто двух членов гильдии, которые обязаны встать в полк, семнадцать человек сообщили, что готовы помимо себя выставить еще восьмерых. Двенадцать, что пятерых. Девять – двоих. Сорок три человека явятся сами, а еще одиннадцать выступить не готовы вовсе.

      – Тем, которые приведут людей сверх положенного – выдать серебра, а тем, которые не готовы – штраф. Сколько людей получается в общей сложности?

      – Двести девяносто пять человек, господин.

      – Если остальные сделают хотя бы половину от этого, то мы сможем выставить из города больше трех тысяч человек, – Нивелир Зиндекин оживился, радостно потер руки,