Время четырёх стихий. Аделина Дамировна Гирфанова

что вам не следовало этого делать, дядя Август, – забыв в который раз за этот визит про формальность, вздохнул я. – Спасибо, конечно, что встали на мою сторону, – я сделал паузу, слушая шаги отца в коридоре, – но вы слишком мягкотелый. Он этим воспользовался, – я замолчал, думая, что ещё бы такого сказать. Но слова не шли в голову. – До свидания, директор Хейл, – раздражённо произнёс я, прикрывая за собой дверь и чувствуя внутри опустошённость. Но напоследок глянул ещё раз на дядю: его лицо перекосило и, как мне показалось, будто заглючило. Тряхнув головой, всё пришло в норму.

      Дурное предчувствие.

      Глава 2. Тайная лаборатория.

      Мы спустились вниз с четвёртого этажа и вышли на улицу, где встретил свежий майский воздух, приятно расслабляющий внутри и выветривающий мрачную атмосферу сегодняшнего утра. Но весь эффект снисходил на нет из-за довольного рядом отца. Вот чему он так радуется, не пойму?!

      – Ну, что, даже не поблагодаришь меня? – спросил он, когда я, всем своим видом показывая искреннее недовольство, сел в машину, сильно хлопнув дверью.

      – Спасибо, что подарил мне возможность вновь оказаться твоей марионеткой! – огрызнулся я, пристёгиваясь.

      – Эй, может, хватит дуться? Те эксперименты очень важны для будущего Земли, – возмутился папа, вставляя ключ зажигания.

      Я вперил в него свой взгляд, наполненный удивлением.

      – А как бы ты поступил на моём месте, если бы твой отец уж слишком много внимания уделял тебе целых двенадцать лет? Если бы ты восхищался его работой в лаборатории, а потом он бесцеремонно брал бы тебя в охапку и совал в какую-то камеру, где пропускал по тебе электричество?! Если бы ты пытался похвастаться своими наградами, пусть и не спортивными, а он вновь тащил тебя в лабораторию? А если бы…

      – Всё-всё, я понял, можешь не продолжать, – перебил он меня на удивление сожалеющим голосом. – Прости меня, дурака такого. Надо было точнее вводить программные коды…

      – Поздно извиняться, – недовольно ответил я, нахмурившись и отвернувшись к окну, решив пропустить мимо ушей комментарий про программные коды, ибо у кого-то, судя по всему, совсем мозги закипели. – Мне начинает казаться, что это ты испортил мне все нервы, сделав из меня машину для драк. Хотя, почему казаться, а?.. – прошипел я, посмотрев на отца сверлящим взглядом.

      Я был раздражён, ох, как раздражён. Ненависть кипела внутри, готовясь выплеснуться наружу в любую секунду. Но я старался успокоиться – ни во что хорошее сейчас мой гнев не выльется. Я часто дышал, скрестив руки перед грудью, взбудораженный адреналин сладко шептал: «Давай, разгроми что-нибудь, станет легче». Я старался его не слушать, зная, что это за змея подколодная. Раздражённый взгляд приковала фигура в светлом комбинезоне, чьи тёмные волосы были заплетены в косичку. Это была Олив. Она ехала на велосипеде по тротуару. «Наверное, в пиццерию», – подумал я отстранённо, на секунду забыв про наш с отцом пылкий разговор.

      – Не правда ли сегодня прекрасный день? Солнце светит, птицы