Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева

это?

      – Сладкие куклы. Из цветного сахара.

      – Никогда не видел.

      – Я тоже сегодня впервые увидела. Одну тебе, одну мне…

      – А мне?

      Алиса уже вылезла из кровати и громоздилась на своё место.

      – Ты же спала?! – изумилась Женя.

      – Ага, – согласилась Алиса. – А они сладкие?

      – Завтра, – сердито сказала Женя, стаскивая дочку со стула. – Всё завтра! Спи, – и повернулась к Эркину. – Придётся на кухне чай пить. Здесь ведь не даст.

      Алиса хныкнула пару раз, и её пришлось успокоить, что кукол оставят на завтра и она сама себе отберёт кого захочет. Она заснула уже окончательно, и Женя с Эркином сели пить чай.

      – Ох, как хорошо! – Женя поставила чашку на стол и посмотрела на Эркина.

      Он сидел, чуть сгорбившись и обхватив ладонями свою чашку. Почувствовав взгляд Жени, поднял голову и улыбнулся.

      – Ну, как ты? – спросила Женя.

      – Хорошо, – он смотрел на неё и улыбался какой-то тихой задумчивой улыбкой. – Мне очень хорошо, Женя. Я… ну, мне никогда так хорошо не было. Я… я не знаю, как сказать. Я иногда думаю, за что мне так повезло, не знаю.

      – Везёт не за что-то, – улыбнулась Женя. – Везёт просто так.

      Он кивнул и спросил.

      – У тебя был хороший день сегодня?

      – Да. Устала, конечно, но всё равно хороший. А у тебя?

      – Тоже. Заплатили деньгами. Это же лучше, чем еда, правда?

      – Конечно, – удивилась его вопросу Женя.

      – Да, а многие, – его улыбка стала насмешливой, – многие предпочитают еду. Говорят, покупать дороже.

      – А одеваться как же? И всё остальное, жильё там…

      – Они об этом не думают. И лето идёт, тепло уже.

      – Но за летом осень будет.

      – Они знают. Но, – он досадливо свёл на мгновение брови. – Раб не думает наперёд. Рабу надо быть сытым. И не битым. Остальное неважно.

      – Так они же не рабы, – Женя не понимала его волнения.

      Эркин хмыкнул.

      – Справки у всех есть, да толку-то что. Я сегодня к ватаге одной подвалил. Чего-то там грузили. Сначала с машин в склад, потом со склада в машины. Шофёр заорёт, так у меня со страху… спина мокрая. Знаю, что не ударит, а всё равно боюсь. Ладно, – он мотнул головой, словно муху отгонял. – Я деньги на комод положил.

      – Спасибо.

      – Не за что, – старательно выговорил он по-русски и засмеялся её удивлению. – Андрей русский, от него перенял.

      Женя встала, собирая посуду. Эркин залпом допил и отдал ей чашку, но не остался сидеть, а пошёл следом и стоял, глядя, как она моет посуду.

      – Эркин, а ты знаешь про Бал? – вдруг спросила она.

      – Рынок всё знает, – усмехнулся Эркин. – Цветочный ряд вдвое длиннее стал. Я уходил, а ещё подвозили.

      – А где будет Бал, ты тоже знаешь?

      – Тоже знаю. В бывшем доме… нет, в доме бывшего… – он засмеялся и махнул рукой, – словом, бывший дом бывшего хозяина бывших рабов. Большой белый с колоннами на Мейн-стрит, так?

      – Так, – засмеялась Женя. – А откуда ты это знаешь?

      – Я