Простая правда. Джоди Пиколт

такой филантроп, иди работать в окружную прокуратуру. – Он вытащил из мусорного ведра розу, оторвал от нее стебель и заткнул цветок мне за ухо. – Тебе надо отвлечься. Что, если нам отправиться в Рехобот-Бич и заняться бодисерфингом? – Наклонившись ко мне, он добавил: – Голышом.

      – Стивен, секс – не пластырь.

      – Извини, если забыл. – Он отступил назад. – Это было так давно.

      – Не хочу сейчас ничего обсуждать.

      – Да и нечего обсуждать, Эл. У меня уже есть дочь двадцати одного года.

      – А у меня нет. – (Эти слова, робкие и подкупающие, повисли в воздухе наподобие мыльного пузыря, готового лопнуть.) – Послушай, я в состоянии понять, почему ты не хочешь делать обратную вазэктомию. Но есть же другие способы…

      – Других нет. Не хочу смотреть, как ты вечерами изучаешь каталог доноров спермы. И не хочу, чтобы социальный работник шарил повсюду, начиная с моей налоговой отчетности и кончая ящиком для нижнего белья, в попытке определить, гожусь ли я для воспитания какого-нибудь китайчонка, оставленного умирать на вершине горы…

      – Стивен, сейчас же прекрати! Ты потерял над собой контроль.

      К моему удивлению, он немедленно успокоился, но сел, сжав губы и пыхтя от злости.

      – Не стоило этого говорить, – наконец произнес он. – Знаешь, Элли, как мне обидно.

      – Почему?

      – Ты только что сказала… назвала меня долбаным троллем!

      Я встретилась с его взглядом:

      – Я сказала, ты потерял над собой контроль.

      Стивен заморгал, потом расхохотался:

      – «Потерял контроль» – о господи! Я тебя не услышал.

      «А когда ты в последний раз меня слышал?» – подумала я, но сдержалась и ничего не сказала.

      Юридическая фирма «Пфистер, Краун и Дюпре» разместилась в деловом районе Филадельфии, расползлась по трем этажам современного небоскреба из стекла и стали. Я не один час выбирала одежду для встречи с партнерами, забраковав четыре костюма, пока не нашла тот, в котором, как мне казалось, выглядела более уверенной в себе. Воспользовалась сильным антиперспирантом, выпила чашку кофе без кофеина, опасаясь, что от натурального кофе у меня будут дрожать руки. Потом мысленно наметила путь к зданию, запланировав на поездку почти час, хотя до него было всего лишь пятнадцать миль.

      Ровно в одиннадцать я скользнула за руль своей «хонды».

      – Старший партнер, – глядя в зеркало заднего вида, пробормотала я. – Сумма меньше трехсот тысяч долларов в год неприемлема.

      Надев солнцезащитные очки, я направилась к шоссе.

      Стивен оставил у меня в машине свою кассету с записями, как он любил говорить, офигенной музыкой, которую слушал по пути на судебные процессы. Чуть улыбнувшись, я включила кассету, и машину заполнил грохот барабанов бас-гитарного бэк-бита. Я сделала звук громким, таким громким, что едва услышала сердитый сигнал пикапа, который я подрезала, когда стремительно перестраивалась.

      – Опля! – похлопывая по баранке, бормотала я.

      Почти сразу же руль дернулся и попытался