Знак И-на. Татьяна Веденская

телефон поудобнее и включил вместо «лабуды» каких-то комедиантов. Он уже спал, когда телефон завибрировал, и не сразу понял, что происходит. Иван дернулся и уставился на экран. На черном фоне горели белые цифры – высветившегося номера Иван не знал. Он бросил взгляд на часы на панели приборов. Половина двенадцатого, черт, кого опять несет? Не бери, пошли они все к чертовой бабушке. Наверняка жена звонит.

      Ненавистный внутренний голос прозвучал громко и четко: а вдруг что-то срочное? Иван устало закрыл глаза. Телефон продолжал плясать и звенеть.

      – Третьяков слушает, – сказал он максимально сухо и враждебно, проклиная свою профессию. Никакой личной жизни даже в Новый год.

      – Алло? Иван Юрьевич? – услышал он бархатный женский голос. Не жена. Уже легче. – Простите, что беспокою вас в такое время, но вы сами сказали, что когда угодно…

      – Представьтесь, пожалуйста, – потребовал он.

      – Это Алиса. Морозова. Вы сказали… в любое время…

      – Алиса Андреевна? Да-да, конечно, – Иван тряхнул головой, пытаясь сбросить сон и неприятную, вязкую пьяную пелену. – Что-то случилось?

      – Нет-нет, ничего не случилось. Я вас ни от чего не отрываю?

      – Нет, не отрываете… Погодите секунду, – Иван поставил телефон в громкий режим, а сам потянулся за сигаретами. – Говорите, пожалуйста, я вас внимательно слушаю.

      – Извините, что побеспокоила.

      – Ничуть вы не побеспокоили, – заверил ее Иван с плохо скрываемым раздражением. – Говорите.

      – Я вспомнила один наш разговор с папой, только сейчас вспомнила. Не думаю, что это важно, но вы сказали, что угодно может иметь значение, я и подумала, что должна вам рассказать.

      – Все правильно, рассказывайте. – Иван сосредоточился и достал из бардачка кусок бумаги – кажется, прошлогодняя техническая карта. – Когда случился этот разговор?

      – Это было в начале октября, девятого числа, вечером, в одиннадцать сорок примерно.

      – Примерно, да? – ухмыльнулся Иван.

      – Точно – одиннадцать тридцать восемь, – строго сказала Алиса.

      – Извините, – пробормотал Третьяков, матерясь про себя. – Продолжайте.

      – Папа был довольно сильно пьян, с ним такое случается. Он сидел на кухне, когда я вошла, и спросил меня, чего я хочу на день рождения. У меня день рождения в конце января, так что разговор казался преждевременным, но папа очень любит дарить подарки, и поэтому я подумала, что он просто хочет что-то заранее заказать. Я, конечно, сказала, что буду рада любому подарку, хотя, по большому счету, мне было все равно. У меня ведь есть абсолютно все, но он постоянно искал, что бы еще придумать. А тут, тем более, двадцать один год. Настоящее совершеннолетие, как он говорил.

      – А почему вы считаете, что это может иметь отношение к его убийству? – влез Иван.

      – Я не считаю, с чего вы взяли? – удивилась Алиса. – Просто он тогда вел себя странно.

      – Готовить подарок дочери – странно?

      – Нет,