Парфюмер звонит первым. Анна и Сергей Литвиновы

конкретно, она не могла вспомнить.

      Она, по заведенной привычке, попила кофе на балконе. Солнце еще грело слабо, по-утреннему, но опять обещало дневную жару. Яркие блики скакали по широкой реке. За буксирчиком расплывались сверкающие усы.

      Кофе приятно освежал мозг, будоражил кровь. Что еще надо от жизни? Настоящий кофе, эффектный пейзаж. Она молода, здорова, красива, профессионально успешна. А всякие мелкие неприятности – что ж, все бывает. И все проходит. И Ленчик этот несчастный найдется. Ох, и задаст она ему перцу, когда он появится.

      В Кострове начинали работать рано, а Таня, как прибыла сюда, решила завести обычай: появляться на службе и вовсе раньше всех. Она все-таки здесь начальница. Ноблэс, как говорится, оближ. Положение обязывает. Вначале ей, известной соне, тяжко было просыпаться по будильнику. Однако постепенно она привыкла и вот даже до будильника стала пробуждаться. Зато после раннего подъема день казался длинным-длинным, тянулся без конца, и все на свете можно было успеть.

      По дороге в офис она попала в пробку – в пробку по местным, костровским, меркам: у железнодорожного вокзала простояла – подумать только! – аж целых семь минут. Повернула налево с улицы Володарского только на третьем цикле светофора. Но все равно подкатила к офису в половине десятого, за полчаса до официального начала рабочего дня. Никто еще не появлялся – даже ранняя пташка Вас-Палыч со своим представительским «мерином».

      Таня припарковала «десятку» в густой тени акации. На ходу щелкнула центральным замком. Поднялась по ступенькам крыльца.

      Офис размещался на первом этаже сталинского жилого дома, вход со двора. У дверей висела небольшая, неприметная, однако ярко надраенная медная вывеска: «Рекламное агентство «Ясперс энд бразерс». Российское отделение, южный филиал». Никаких понтов, все скромненько и со вкусом.

      Таня достала ключи от входной двери, и тут кольнуло тревожное предчувствие. Что-то не то. Что-то случилось. Она помедлила. Ах вот оно в чем дело!

      На ночь дверь филиала обычно опечатывалась. У каждого сотрудника имелась своя печатка с табельным номером. Тот, кто уходил последним, вжимал ее в пластилин, закрепляя в нем бечевку. Таня считала этот ритуал глупой проформой, но все равно исполняла. Не ею заведено, не ей отменять. К тому же лишняя предосторожность никому еще не вредила. Вот и вчера Таня, уходя последней, всандалила, по обыкновению, веревку в пластилин своей личной печаткой с гордым номером «один». Это она хорошо помнила. А сейчас…

      Сейчас веревка из пластилина оказалась выдрана. Что случилось? Таня нахмурилась, осмотрела замок. Без видимых повреждений. Наверное, дети озоруют, отмахнулась она от тревожных предчувствий. Вставила ключ в личинку. Он вошел свободно, как всегда. Таня отперла дверь. И сразу же, с порога, поняла: в офисе неладно.

      В крохотной прихожей на полу были рассыпаны бумаги. В углу валялся разбитый вдребезги горшок с ее любимым аспарагусом. Дверь в предбанник, который обычно сторожила Изольда Серафимовна, оказалась распахнута настежь. В потоках солнечного света было видно, что монитор, за которым обыкновенно восседала секретарша, валяется на полу.

      У