Ладья. Дэниел О’Мэлли

она, держа водонепроницаемый мобильный телефон. – Пятнадцать минут после заката.

      – Хорошо, – вздохнул он.

      Затем все-таки шагнул в дверь, и свита последовала за ним. Раздался жуткий скрежет, лязг множества цепей и наполненное бессильной злобой шлепанье огромных резиновых конечностей друг о дружку. А затем голос Экхарта.

      – Добрый день, ваше высочество. Я смотрю, у вас все без изменений. Пожалуй, нам с вами пора уже поговорить о вашей стране. Ваши субъекты очень уязвимы без единственной защиты, что вы можете им дать. И поэтому вы сделаете так, как мы вам скажем.

      В ответ раздался бешеный вопль.

      – Нет? Ну, это мы еще посмотрим. Джентльмены, пожалуйста, пристрелите его высочество. На этот раз, пожалуй, в левую голову.

      Это была старая комната в старом здании, оформленная в весьма специфическом стиле, по которому было видно, что оформителям не хватало не только воображения, но и второй X-хромосомы. Краска, изначально не бывшая яркой, теперь и вовсе выцвела, став удручающе бежевой. Ковер, однако, обладал достаточной мягкостью, и время, похоже, никак на него не действовало. Свет, проникавший сквозь окна, казался бледным, словно старался соответствовать обстановке.

      В кожаных креслах сидели пожилые полные мужчины. Правда, не все они обладали только что перечисленными характеристиками. Мужчинами были все без исключения, а вот полнота и возраст (или и то, и другое) были приоритетны, но не обязательны.

      Они жевали сигары, посасывали трубки, нюхали табак. Одно крыло было занято группой людей, чьи имена могли быть известны разве что особенно увлеченным эрудитам или скучным политикам из негласных правительственных ведомств. Но все они были наделены властью.

      Сэр Генри Уоттлмен сидел среди этих людей и раздумывал, не получится ли притвориться, будто его хватил какой-нибудь приступ. После нескольких часов разговора даже старые скучные люди могут утомиться от компании старых скучных людей. Он задумчиво кивнул, когда кто-то, ответственный за некий загадочный минерал, разглагольствовал о том, каким важным тот (а следовательно, и он сам) был. Затем подошел официант с беспроводным телефоном на подносе. Устав клуба запрещал членам проносить в здание мобильные, что было не такой уж великой жертвой, учитывая, что лишь немногие из них умели ими пользоваться.

      – Сэр Генри, вас к телефону.

      – Благодарю, – сказал он, выкрикивая в душе троекратное «ура». – Алло?

      – Сэр Генри, это Мэрилин, – проговорила его секретарь из фойе клуба, дальше которого ей не позволяли пройти ввиду того, что она не обладала ни одним из качеств, необходимых для членства. Она говорила, что могла бы вернуться в офис и исполнять свои обязанности оттуда, но в клубе считалось показателем статусности, если тебя ждет помощница, готовая прислужить тебе в любой момент. – Ладьи созвали экстренное заседание Правления. Вам нужно приехать в Верхний дом сразу после заката.

      – Понял. Буду там сейчас же, – отозвался Уоттлмен