Патч. Инкубус. Михаил Зуев

стите Alchemy AR, наведите камеру телефона на кодовое поле и следите за происходящим на вашем экране.

      Автор

      До снега сорок дён,

      Как сорок дён до смерти,

      На рубеже времён

      Безвременье на свете.

      Так было всё до нас,

      При нас и будет после.

      Внутри огонь погас

      И выпал пеплом возле.

      И нет тебя родней,

      И надо умудриться

      Успеть за сорок дней,

      Как заново, родиться.

Юрий Воротнин

      Глава 01

      – Да козел он, твой Рыжков! Падла коммунявая! – орал возле пивного ларька синюшного вида мужик собутыльнику. – Чё он может для трудового народа?!

      – А чё тебе надо?! – в ответ кипятился собутыльник с прилично раздутой ринофимой[1].

      – Надо? Мне одному надо? Да всем, ёпта, надо! За Ельцина голосовать надо! Чё ты, не въезжаешь, Семеныч?!

      – И чё? Заладил тут – Ельцин, Ельцин… Голосуй не голосуй, по ящику сказки, а на кармане – хуй! – выкашлял скрипящими легкими Семеныч.

      Вот дебилы, проходя мимо, подумал Слава. У Славы была четкая и конкретная задача. Он шел домой. Над Москвой висело угарное лето 1991 года.

      Перейти через запруженную машинами улицу было очень просто. Следовало дождаться, пока замигает желтый, и можно выходить на проезжую часть. Тогда машины слева немедленно останавливаются, а справа, на дальней полосе – накапливаются перед светофором и тоже останавливаются, секунд так через двадцать – двадцать пять. Таким образом, на переходе, используя отлаженный алгоритм пересечения улицы, можно сэкономить от минуты до минуты двадцати, поскольку не следует идти до «зебры» лишние пятьдесят, а то и все шестьдесят метров.

      Самое главное в жизни – постичь целесообразность, выделить причинно-следственные взаимоотношения и отладить правильный алгоритм. Вот этого-то большинство людей и не понимает.

      Слава улыбнулся правильности своих умозаключений, пересекая улицу под строго определенным углом и со строго определенной скоростью, как раз тогда, когда желтый на светофоре сменился на красный.

      На плече его висела болоньевая спортивная сумка, в ней аккуратно, по отделениям были разложены две библиотечные книги по радиоэлектронике; компакт-диск с компьютерными программами; коробочка с пятью дискетами, где умещались его собственные статьи и тезисы; перетянутая резинкой ветхая записная книжка; а также две баночки – с перцем и солью – и чисто вымытые после обеда вилочка и ножик.

      В кармане ветровки Слава имел паспорт в коленкоровой обложке; в кармане рубашки – единый проездной билет на полмесяца; в правом кармане брюк – кошелек из двух отделений, в одном умещалось немного мелких монет, а в другом лежали три купюры – пятьдесят, десять и еще десять рублей, утром полученные от Ларисы.

      Кроме того, вместе с деньгами лежала небольшая записка, тоже написанная Ларисой – круглым аккуратным почерком – утром, когда она выдавала Славе деньги. Из семидесяти рублей, полученных утром, восемнадцать предназначалось на пачку сигарет, двадцать семь пятьдесят – на оплату телефонного счета, а на оставшиеся двадцать четыре рубля пятьдесят копеек Лариса велела Славе купить два килограмма помидоров.

      В восемь пятнадцать утра, уходя и, по раз и навсегда заведенному семейному обычаю, целуя Ларису в морщинистый, неровно пигментированный лоб, Слава, естественно, спросил: а сколько стоит один килограмм помидоров? Однако Лариса затруднилась назвать точную цену и поэтому сказала мужу, чтобы он действовал на свое усмотрение. Дабы Слава не забыл, Лариса написала ему записку, где четко указала, что следует купить именно два килограмма помидоров.

      Слава усмехнулся. Он был не из тех людей, кто способен забыть что-то важное.

      Возле входа в метро «Парк культуры» было не то три, не то даже целых пять овощных лотков, где, конечно, продавались помидоры. Однако Слава даже не посмотрел в их сторону. Ну-ну, подумал он, нашли идиота. Все нормальные люди знают – цены на продукты в центре на десять, на пятнадцать, а то и на целых двадцать процентов выше, чем в спальных районах.

      Поэтому Слава не удостоил лоточниц своим вниманием.

      Входить в метро «Парк культуры – Кольцевая» следует тоже с умом. На входе в метро работают обычно четыре двери, и возле них скапливается толпа народа. Все толкаются, все бестолково суетятся и мешают друг другу. Так вот, входить нужно через одну из двух средних. Причем неважно, через какую – через правую или через левую.

      Дело в том, что через крайние двери отдельные несознательные граждане пытаются выйти наружу и тем самым создают заторы. Это ведь только кажется, что если подойти с угла, а не между колонн, то удастся сэкономить на входе в вестибюль от пятнадцати до двадцати секунд. На самом деле, потеряешь гораздо больше – от двадцати до двадцати пяти.

      Плавали – знаем, с ухмылкой подумал

1

Ринофима (от др. – греч. ῥίς, род. п. ῥινός – «нос», φῦμα «нарыв» или «нарост») – хроническое заболевание кожи носа, характеризующееся увеличением всех ее элементов и обезображиванием носа. Ринофима наблюдается чаще у мужчин 40–50 лет.