Чужеземец-2. Роман Соловьев

и огурцами.

      – Давай за знакомство, Серега!

      Рей выпил рюмку огненной воды, которая сразу же крепко ударила в голову и закусил ломтиком копченого сала.

      – Я, Сергей, когда срочную служил, тоже малость на войне побывать пришлось. В Афгане.

      Старик закурил, наверняка вспоминая молодость.

      – После учебки в Ташкенте сначала оставили там и дослуживать, а месяца за три до дембеля нас забросили в Афганистан. Однажды сопровождали мы колонну в Баграм. На горном перевале моджахеды обстреляли и разбили нашу колонну. Половину солдат убили, половину в плен взяли. Ящики с оружием и сухпайком разграбили, а всю технику сожгли. Мне и Витьке Зайцеву удалось убежать и спрятаться в ущелье, мы просидели там до глубокой ночи. А после, под покровом темноты, стали выбираться назад, к своим. Так и шли по ночам, а днем прятались, как землеройки, в горных камнях.

      Старик почти сразу налил по второй:

      – Дядя Гриша, ты извини, но мне нельзя больше. Я после ранения.

      – Понимаю… вздохнул собеседник.– Вот скажи, Серега… и почему народу мирно не живется. Ведь сколько люди живут на Земле – столько и воюют.

      – Это точно. Воюют. А… как ваша история на войне закончилась? Дошли до своих?

      – Я дошел, а Витька нет. Сломался он. После четвертой ночи мы затаились в горной расщелине, снова ожидая темноты, чтобы продолжить путь. Внизу, прямо под нами, простирался небольшой аул, в этот день шел какой-то мусульманский праздник, местные жители варили шулюм в огромном казане. Ароматный запах распространялся и доносился даже до нас. А мы не жрали ничего кроме колючек уже четыре дня. Вскоре и я, и Витька, задремали… а проснулся я уже от звука автоматной очереди. Оказалось, мой однополчанин не выдержал и как только начало смеркаться, спустился в аул, чтобы поживиться едой. Голод напрочь пересилил его инстинкт самосохранения. А убил его тринадцатилетний афганский пацаненок из нашего же русского «калаша». Местные сразу стали обыскивать окрестности, и быстро обнаружили меня. А я, если честно, уже обессилил и даже сил не было убегать. Афганцы связали меня и бросили в зиндан. Но тогда мне крупно повезло. Наутро к аулу подъехали наши десантники, они искали в горах и окрестных аулах солдат из разбитой колонны, и старейшины, посовещавшись, освободили меня и отдали нашим. А уже через две недели я поехал домой, на дембель. Вот такая вот история, Серега.

      Рей задумался, наверное, он тоже мог бы многое рассказать о войне, наверняка более жестокой и беспощадной…

      Дел Гришка молча выпил:

      – А за Максимку ты, парень, держись. Он парень верный. И в беде никогда не оставит, это я тебе точно говорю…

      Собеседник немного покашлял:

      – Слушай, я тут историю одну про Максима вспомнил.

      – Что за история?

      – Его покойный дед, Алексей Данилович, раньше в нашем колхозе водителем работал. Он еще малость Великую Отечественную застал. Прагу и Берлин освобождал от фашистов. А в начале двухтысячных у нас по деревням разные ухари-аферисты ездили: скупали иконы, старинные вещи, военные ордена и медали.