Экстренное погружение. Сергей Зверев

которому пришлось задраивать два тяжелых водонепроницаемых люка.

      Грубозабойщиков наклонился к микрофону и спокойно произнес:

      – Глубина погружения сто метров.

      Главный электронщик неторопливо включил ряды индикаторов, контролирующих положение люков, отверстий и клапанов. Круглые лампы погасли, щелевые ярко вспыхнули. Так же неторопливо техник пощелкал тумблерами для перепроверки:

      – Забортные задраены, товарищ командир.

      Грубозабойщиков кивнул.

      Послышалось шипение стравливаемого воздуха – и путешествие подо льдом началось.

      Через десять минут Грубозабойщиков подошел к Дроздову. За прошедшее время майор прекрасно узнал командира. Команда верила ему слепо и безоговорочно. Командир был здесь словно шериф небольшого городка на Диком Западе, проверяющий, все ли спокойно на вверенной ему территории. Это и был его город со своим мэром, салунами, барами и сложными человеческими отношениями.

      – Как себя чувствуете?

      – Хотелось бы знать, куда идем.

      – Сейчас узнаете, – заверил Грубозабойщиков. – «Гепард» – не только самая быстрая кошка в мире, но и самая зоркая. Наши глаза видят, что творится вверху, внизу, прямо перед тобой и по сторонам. Эхолот показывает, сколько воды под килем. Два сонара смотрят вперед и по сторонам – один прощупывает курс корабля, второй контролирует сектор в пятнадцать градусов по каждому борту. Достаточно уронить гаечный ключ на другом конце океана – и мы уже знаем об этом. Шансов столкнуться мало, но случается. Так что лучше пусть себе сонар попискивает… Но наш основной глаз, когда мы подо льдом, – это тот, что смотрит прямо вверх. Вот, взгляните…

      Они прошли в тот конец центрального, где справа по борту и ближе к корме у принтера, из которого вылезала бумажная лента шириной в семь сантиметров, корпели доктор Кузнецов и еще один моряк. Кузнецов что-то подкручивал и был полностью увлечен этим занятием.

      – Верхний эхолот с самопишущим принтером, – пояснил Грубозабойщиков. – Обычно его называют ледомером… Хозяин здесь – доктор. Пусть забавляется. Чем бы дитя ни тешилось…

      Кузнецов заулыбался, но даже глаз от бумажной ленты не отвел.

      – Вот оно! – воскликнул он. – Первая плавающая льдина… Еще одна… И еще! Поглядите-ка сами, Андрей Викторович.

      Дроздов поглядел. Головка принтера, которая раньше, еле слышно поскрипывая, чертила сплошную горизонталь, теперь прыгала вверх и вниз по бумаге, вырисовывая очертания проплывающего над ними айсберга. Линия было выровнялась, но тут же головка снова задергалась: еще одна льдина появилась и уплыла. Пока Дроздов смотрел, горизонтальные отрезки появлялись все реже, становились короче – и наконец исчезли совсем.

      – Вот и добрались, – кивнул Грубозабойщиков. – Теперь всплывать нам будет некуда.

      12

      «Тайгер», словно огромная дохлая рыбина, лежал на грунте в заданном районе Баренцева моря, поджидая вертолет, на котором должен был прибыть Стивенсон. Турбина